Дж. Р. Р. Толкиен

ПОВЕСТЬ О БЕРЕНЕ И ЛЮТИЭН

 Лэ о Лейтиан

ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ОКОВ

Перевод: Марина Аницкая (Амарин)

Fate of Beren and Luthien by Jian Guo

 I.
Король жил в давние года,
Что правил рощами, когда
Был Человек не сотворен.
Владел страной пещерной он —
5 Там каждый щит сиял луной,
Роняли копья блеск стальной,
Созвездий бледные лучи
Ловили стяги средь ночи,
Фанфары пели, как хрусталь,
10 И чары облекали даль
Страны прекрасной колдовской.
Во славе твердою рукой
Повелевал он, сев на трон
В чертогах с множеством колонн.
15 Мечи, секиры, копий  сталь,
Доспех, что чешуей блистал,
Опал, и жемчуг, и берилл —
Всем был богат он, но ценил
Превыше сих сокровищ всех
20 Эльфийской девы звонкий смех —
Как из Людей никто, светла
Дочь королевская была.
Лететь подобный гибкий стан
Не будет по траве полян,
25 Вновь ни восход и ни закат
Красы такой не озарят.
Как сумрак вечера — глаза,
Наряд синей, чем небеса,
По платью золото вилось,
30 Темней теней был шелк волос,
Шаг  — легок, будто бы полет,
Смех — веселей, чем ключ поет.
Свет в кронах, голос родника,
Ив тонкость, гибкость тростника
35 И аромат цветущих трав —
Все превзошел красой, объяв,
Прелестный облик Лютиэн,
Беспечен и благословен —
Король лишился б глаз скорей,
40 Чем милой дочери своей.
Белерианд был домом им,
Эльфийской магией храним,
Дремучий, древний Дориат —
Немногие там наугад
45 Могли бы проложить свой путь,
Посмев под  леса кров шагнуть,
Охотник смертный испокон
Здесь не тревожил чутких крон.
На север Земли Страха шли,
50 Откуда тропы зло вели
По хладным выцветшим холмам
В тени Таур-ну-Фуин — там
 Жертв ждали мороки, бледны,
Таясь от солнца и луны.
55 Юг  полон был незнамых стран,
Бескрайний, древний Океан
На западе вдали рычал,
И пики синие  венчал
Хребтов Окраинной земли
60 Восток туманами вдали,
За сумраком густых чащоб,
Укрытых магии плащом,
За плотною стеной ветвей,
Что в мире не было древней.
65 Эсгалдуин, седой поток,
Там Тысячи Пещер порог
Волнами омывал у врат
Под своды светлых анфилад,
Где Тингол, мрачен и суров,
70 Владыка вязов и дубов,
Владыка рощ, пещер и скал
В чертогах тайных обитал.
Там  в танце Лютиэн, быстра,
Кружилась на ковре из трав
75 По музыки веселой звон  —
Нежнее птичьих трелей он,
На празднествах  подобный звук
Людей не мог изведать слух.
Когда была густа  листва,
80 Чар полную и колдовства
Мелодию творил флейтист,
И звук был трепетен и чист,
И пел под шелест буйных крон,
Что Дайрон в  Лютиэн влюблен.
85 Там лился буйный  ливень стрел,
Стремительно олень летел,
Как ласточки, в тиши ночной
Там мчались  кони под луной,
Сверкая серебром удил,
90 И ленты в гривах ветер вил,
Вплетая в голос бубенцов
Гул рога в сумраке лесов.
Слагались песни, и металл
Сокровищ  форму принимал.
95 И бесконечных лет поток
Так над Белериандом тек,
Пока в один прекрасный час
Пора чудес не началась.
 II.
На мрачном Севере, вдали
100 Во чреве страждущей земли,
Огнем подземным озарен,
В пещере возвышался трон,
Овеян вихрем ледяным,
Колеблющем багровый дым,
105 В бессветных, душных недрах гор,
Где алым тлеет чудищ взор.
Король на троне восседал,
Что милосердия не знал —
Не Эльф, не Человек, древней
110 Наш мир слагающих камней,
И, чем под ними пламень, он
Стократ был злее испокон,
Исполнен был коварных дум
Его бездонный мрачный ум.
115 По мановению руки
Непобедимые полки,
Не зная жалости, его
Несли на копьях торжество,
Гремел далеко мерзкий хор —
120 Вой волчий, и вороний ор,
И хруст  костей из-под сапог —
Кровавый пир, где чашник — волк.
Всех тех, кто шеи не склонял,
Огнем он и мечом карал,
125 И под безжалостной рукой
Стонали земли в муке злой.
Но, в серых схоронясь лесах,
Еще был жив не знавший страх
Когда-то гордый князь людской,
130 Скиталец ныне и изгой
Отважный Барахир, и с ним,
Холодным вереском храним,
Отряд из воинов лихих
И Берен, княжич, между них.
135 Был каждый верен, меток, смел,
Немало достославных дел
Свершила горстка храбрецов,
Дружина в дюжину бойцов.
Изгнанье было им милей,
140 Чем рабство, плен и звон цепей.
Коварнейшую из охот
Король сей, Моргот, вел —  и вот
И человек,  и волк, и хорт,
И дикий вепрь из года в год
145 Им, полны злобой колдовской,
Искали смерти день-деньской,
Но зря — покуда в чар силок
Их тропы Моргот не завлек,
Пока злосчастье не сбылось,
150 Достойное бессчетных слез.
То Горлим был, что, утомясь
Скитанием, направил раз
По полю, сквозь ночную студь
К приюту дружескому путь
155 В долине, тайному. Но дом
Был пуст и темен, лишь в одном
Оконце блик свечи моргнул.
Сквозь ставни Горлим заглянул —
И, как во сне, когда в обман
160 Сквозь дремы призрачный туман
Тоска и рада сердце ввесть,
Он зрел — и глаз не мог отвесть —
Жену, скорбящую о нем
Перед погасшим очагом.
165 Рекли о горестях сполна
Дорожки слез и седина.
«О ландыш нежный, Эйлинель!
Не в царстве мертвых ты ужель?
Ведь, перед тем, как скрыться прочь
170 В ту громом грянувшую ночь,
Всего лишившись, что любил,
Я зрел — тебя удар сразил!»
Так, камнем на сердце согбен,
Во тьме он думал, изумлен.
175 Позвать ее, спросить, как в дол
Сей дальний путь ее привел,
Он не успел решиться — вновь
Раздался шум среди холмов,
Охотящийся филин вдруг
180 Тревожно ухнул. Жуткий звук
Услышал Горлим — волчий вой
Голодной стаи за собой.
Вновь те, в ком милосердья нет,
Во мгле его сыскали след.
185 Чтоб Эйлинель спасти от них,
Сомкнув уста, печален, тих,
След путая, как зверь лесной,
Скорей он бросился долой,
По руслу жесткому ручья,
190 Пока, далеко от жилья,
За рубежом болот сырых,
Среди товарищей своих
В укрытьи потайном не лег.
Но он забыться сном не смог,
195 Покуда тусклый свет небес
Не залил мрачный хмурый лес.
Он волю был готов отдать,
Лишь только б зреть жену опять.
Как рвали душу на куски
200 Гнев, верность, ненависть, тоски
Терзанья, боль за Эйлинель —
Никто не ведает досель.
Шли дни. Раздумьем истомлен,
В конце концов, решился он
205 Слуг королевских все ж найти,
К владыке их просить свести
Мятежника, чтоб он молить
Мог о пощаде, иль купить
Ее известьями о том,
210 Где мог быть, ночью или днем,
С отрядом Барахир пленен.
…И вот злосчастный уведен
В подземный, темный, душный зал,
Вот он пред троном темным пал,
215 Вот он вверяется тому,
Чье сердце знает только тьму.
«О, без сомненья, — Моргот рек, —
Час вашей встречи недалек,
Где Эйлинели ныне дом —
220 Навек вы будете вдвоем,
Впредь неразлучны там, где ждет
Она тебя. И не уйдет
Ненагражденным вестник мой,
Предатель, Горлим дорогой!
225 Знай — бродит меж теней она,
Семьи и крова лишена,
По царству мертвых в тишине.
Ты призрак видел, мнится мне!
В безлунный и туманный край
230 Вратами боли, что ж, ступай,
И, как хотел, меж сих земель,
Свою обрящешь Эйлинель!»
Издал несчастный горький стон —
Себя пред смертью проклял он.
235 Так Барахир повергнут был,
Так подвиг обратился в пыль.
Но все ж неполным был успех —
Смог Моргот истребить не всех,
Остались те, кто, в  меру сил
240 Сражались с злом, что он творил,
И верили, что Враг создал
Коварный морок, что предал
Дух Горлима, повергнув в прах
Надежду, жившую в лесах.
245 Но Берен был храним судьбой,
По счастью, в день тот роковой.
В полей просторы уведен
Охотничьей удачей, он
От всех товарищей вдали
250 Заночевал. И сны пришли —
Закрались в душу тьма и страх,
Узрел он  — на нагих ветвях
Расселось полчище ворон,
255 Сменив собою зелень крон,
Гнул скорбный ветер ветки вниз,
Грай, крик и карканье неслись,
С раскрытых клювов черных птиц
Срывались капли крови. Ниц
Простерт, в сети незримых пут
260 На берегу лежал он. Тут
Над темным зеркалом воды
Затрепетала тень, как дым,
Поверх озерного стекла
Печально, медленно рекла:
265 «Я — Горлим! О, услышь мой глас!
Предатель преданный я! Час
Не страха — спешки наступил,
Скорей, покуда не схватил
Отца за горло враг! Готов
270 Напасть он, ваш  разведав кров!»
Всю правду призрак изложил,
Что Враг измыслил, он  — свершил.
Меч, лук, схватив, не чуя ног,
Ночь рассекая, как клинок,
270 Вихрь, все сметающий  с пути,
Помчался Берен их спасти.
С огнем в груди он, наконец,
Вошел туда, где спал отец —
Но поздно. Занялся восход
280 Над островом среди болот,
К домам изгоев он ступил —
Взметнулась туча черных крыл.
Клонилась каждая ольха
От воронья. «Ха, Берен, ха!  —
285 Весь хор вороний прокричал:
«Ты опоздал! Ты опоздал!»
И Берен схоронил отца,
И трижды Моргота в сердцах
Он проклял, но не ведал слез —
290 Дух Берена сковал мороз.
По топям, кряжам и лугам
Он бросился вослед врагам,
Там, где горячий бил родник
Среди снегов, убийц настиг,
295 Которых Моргот подослал.
Один со смехом потрясал
Кольцом, что с мертвой снял руки:
«Белерианд, мои дружки,
Колец не ведает ценней,
300 Чем перстенек блестящий сей.
Таких не купишь! Но рекут,
Что за услугу Фелагунд
Мол, Барахира одарил —
Разбойника, что я убил.
305 Не врут, наверно — есть приказ,
Сдать перстень Морготу тотчас,
Но, мнится мне, он всем богат,
Владык скупой не красит взгляд,
И заявить намерен я,
310 Что перстня не было, друзья!»
На сих словах, стелой пронзен,
Убитым пал на землю он,
Тем Моргот позабавлен был —
Мятежник службу сослужил,
315 Став тут же вору палачом!
Но радость кончилась на том,
Когда узнал он  — Берен вдруг
Прыжком ворвался в тесный круг
Безумным волком-одинцом,
320 Из-за камней, сумел кольцом
Он завладеть в единый миг,
И гневный не раздался крик,
Как скрылся он — рожден на свет
В счастливый час, храним от бед
325 Кольчугой гномьей  — и меж скал,
Меж терний Берен вмиг пропал,
И отыскать никто  не смог,
Где путь бесстрашных стоп пролег.
Бок о бок бой ведя с отцом,
330 Слыл Берен первым храбрецом
На всей земле, но в горе сир
Ему казался целый мир,
В отчаянье он жаждал, чтоб
Нож иль копье его нашло б,
335 Чтоб скорби мука прервалась,
И,  рабства одного страшась,
Искал он смерть — и оттого
Она бежала от него.
Любой захватывали дух
340 Деянья Берена — и слух
О том, как он разит врагов,
Несла тайком людская молвь,
О подвигах у очагов
Звучали песни вновь и вновь  —
345 Один под солнцем иль луной
Он мститель в глубине лесной,
Погибель морготовых слуг,
Ему товарищ — вяз, и бук,
И множество созданий тех,
350 Кто облачен в перо иль мех,
И духи пустошей и гор,
Бродящие с древнейших пор
В глуши безлюдной и пустой.
Но редко здравствует изгой,
355 А властью Моргот был мощней
Всех королей до наших дней,
Кольцо осады все тесней
Сжимал он мудростью своей.
Бежать был Берен понужден,
360 Родимый край покинул он,
Где спал в кургане меж трясин
Его отец и господин,
Чей тлеет прежде мощный прах
Под мхом и камнем в камышах.
365 В осеннюю ночную студь
На Север Берен  держит путь,
Враждебный обманув дозор,
Бесшумно исчезает, скор,
И боле некому сквозь мглу
370 Послать без промаха стрелу,
Запеть заставить тетиву,
На вереск шалую главу
Склонить под пологом небес.
Зря ветер шелестел окрест,
375 Его ища меж трав, луна,
В туманный плащ облачена,
Зря щурилась на темный бор.
Из звезд серебряный костер,
Горящий Вереск, за спиной
380 Его сквозь воздух ледяной
На Север из морозной тьмы
Лил свет на топи и холмы.
Он к югу обратил лицо.
Храбрейший лишь из храбрецов
385 Мог к Землям Страха повернуть,
Где зло встречает каждый путь,
Гряду Теней преодолеть,
Чьи с севера отроги смерть
Сулили дерзким испокон,
390 А с юга каждый пик и склон
Отвесно обрывался вниз,
Туда, где корни гор сплелись
Под плеск подземных горьких вод,
Где полон каждый кряж и грот
395 Был магии. И был одним
Орлам из поднебесья зрим
Волшебный край, страна чудес,
Где чар исполнен дол и лес,
Белерианд, Белерианд,
400 Опал в оправе горных гряд.
 III.
То было в древности седой,
Еще не плыли над землей
Луны и солнца корабли,
Чащобы первые росли,
405 И в темной зведной вышине
Бродили тени в тишине.
В молчаньи на заре времен
Лишь серебристый перезвон,
Птиц Мелиан веселый глас
410 Край смертный полнил первый раз,
И соловьи, как сны, легки,
Клевали зерна из руки
Прекрасной Мелиан — она
Была в туман облачена,
415 И темных прядей водопад
Стекал до серебристых пят.
Она осмелилась дерзнуть
Оставить сад богов, и в путь
Отправиться за цепи гряд,
420 Что в море дальнее глядят,
И, напевая меж лесов,
Обратно не вернулась вновь.
Той стародавнею порой,
Когда род Эльфов молодой
425 Один всем миром обладал,
Сей голос Тингол услыхал.
В то время, как  его народ
В великий выступил поход —
Край смертных берегов найти,
430 На побережье возвести
Искусной магией челны,
Достичь обещанной страны,
Где беспечален звездный свет
В садах богов, где смерти нет.
435 Но Тингол, услыхав напев,
Остановился, замерев,
Был миг под сенью чар таков,
Как средь садов Владыки Снов,
Среди фонтанов и теней,
440 Был он веков земных длинней.
Так Тингол пению внимал,
И тщетно род его искал —
Для эльфа час не пролетел,
Как на поляне он узрел
445 Лик бледный Мелиан, меж трав,
Уснувшей,  косы разметав
По листьям палым. Берегись!
Здесь грезы с дремою сплелись!
Коснулся темной пряди он —
450 И погрузился в долгий сон,
И покатились, как вода,
Над ним бессчетные года.
Он не уплыл за океан,
455 Божественную Мелиан
Он полюбил, и край лесной
Стал домом Тинголу и той,
Чей голос был пьяней стократ
Вина, что средь златых палат
40 Вкушают Валар. Он звучал —
И даже лист не трепетал.
Так королевская чета
Царила  многие лета,
И полный песней Дориат
45 Был всем отставшим Эльфам рад,
Кто гавань отыскать не смог,
Не вышел на златой песок,
Седых морей и белых волн
Стеной прозрачной огражден,
Кто башен не узрел богов,
470 Тем бук и вяз давали кров.
Когда, оковы разорвав
И в земли смертные бежав
От Валар, Моргот свой оплот
Воздвиг на Севере, и вот
475 Людей он в рабство обратил,
Эльф, Нолдо каждый должен был
Их участь разделить, иль пасть,
Пытаясь отразить напасть,
В одной из жалких крепостей,
480 Поспешно возле рубежей
Взведенных  —  и разбитых в прах,
Иль, бросив дом, страдать  в бегах.
Но в Дориат покуда зло
Еще проникнуть не могло,
485 Хранило крепко колдовство
Бессмертной Мелиан его,
Был белым солнцем залит лес,
И вот пришла пора чудес.
Сияли солнце и луна,
490 Под ними, в шелк облачена,
Бессмертной королевы дщерь
Кружилась  меж цветов теперь,
Кровь эльфов и богов смешав.
Когда над зеленью дубрав
495 Блистанье разгоралось звезд,
Незримо пение лилось —
То Дайрон, сидя у корней
Иль затаившись меж ветвей,
Увенчан папорот-травой,
500 Сплетал напев волшебный свой.
Меж Эльфов трижды лишь досель
Такой рождался менестрель —
Тинфанг Гелион, что июнь
И ныне тешит песней струн
505 И будит звезды в небесах;
Бродящий с арфою в руках
По пляжам темным Маглор, чей
Глас равен рокоту морей
У пенных берегов лихих;
510 И Дайрон, первый меж троих.
И вышло так — играл он в час,
Когда  вечерний отсвет гас,
Поляны погружая в тень,
И танцевала Лютиэн.
515 Каштан затеплил между мглы
Соцветья, алы и белы,
Темнея, возвышался ильм
В шеломе сумрачном, под ним
Болиголов, высок и прян,
520 Мерцал белесо, как туман,
Тараща глазки-огоньки,
Порхали быстро мотыльки,
Полевки выбрались из нор
Послушать, смолкнул сплюшек спор,
525 Луны еще не поднялось.
Мерцали, как слоновья кость,
Девичьи руки, и стлалось
По ветру облако волос.
Белеющих сквозь полумрак
530 Проворных стоп был легок шаг,
Горели светляки у ног,
Рой мотыльков ее венок,
Бия крылами, окружал —
Вот что сквозь ветви увидал
535 Луны огромной белой взор,
Неспешно вставшей из-за гор.
В порыве вывел птичью трель
Хрустальный глас Тинувиэль,
Старинный соловьев мотив
540 С эльфийским чарованьем слив
К такой усладе колдовской,
Что звезды замерли с луной.
Вот что услышал, что узрел
Там Берен — и остолбенел,
545 И смертный онемел язык,
И смертный ум померк на миг,
И страстный, изумленный пыл
Немедля душу охватил.
И, магией порабощен,
550 Бессильно прислонился он
К древесному стволу спиной —
Юнец, покрытый сединой,
Чей дух измучен, плоть больна,
Страданий испытав сполна,
555 Был новой жизнью исцелен
И новой мукой поражен.
Смотрел он из последних сил  —
А невод влас ее ловил
Созвездий серебристый блеск,
50 Сквозь листья лившийся с небес,
И в зеркалах ее очей
Дрожали отсветы лучей.
Все, чем оплачен долгий путь —
И тяготы, и глад, и студь,
55 И камни острые дорог,
Что кровью утомленных ног
Пятнал он,  и тоску впотьмах
Того, кто заплутал в горах,
Где средь ущелий  древний яд
570 Во мгле чудовища таят —
Клювасты, злобны и мерзки,
Ткут жертвам сети пауки,
Белеют кости на камнях
И воздух полнит  липкий страх. —
575 Скитаний  тяжких ужас весь
Вдруг расточился и исчез,
Утих терзавший смертный ум
Холодных водопадов шум,
Чьих горько-сладких вод глоток
580 Его безумию обрек.
Забылась горькая стезя,
Что, помешательством грозя,
Петляла бесконечно. Вмиг
Сияя, окоем возник,
585 И каждую из горных троп,
Что шаг кровоточащих стоп
Измерил, каждый  злой утес,
Что одолеть ему пришлось,
И с каждой древней тварью бой,
590 Жуть бдений в темноте ночной,
В кольце чудовищ, Берен счел,
И дважды б испытал еще,
Чтоб только  выйти довелось
Под ясный свет эльфийских звезд,
595 Под бледной летнею луной
Утешить сердце красотой.
Скрываться Берен позабыл,
Родник мелодии забил
В груди, и хлынувший поток
600 Напевов сладостных повлек
На сквозь стволы мерцавший луг.
Ведом любовью властно, в круг
Он — очарован, изумлен,
Ступил в холодный лунный огнь.
605 И песню прервала свирель,
Как перед ливнем свиристель,
Как прочь срывается стремглав
Кузнечик, поступь услыхав.
«Прочь, Лютиэн! В лесах чужак!» —
610 Вскричал в тревоге Дайрон так,
Скрываясь. — «Лютиэн, скорей!»
Но был испуг неведом ей,
Она не двинулась, дивясь —
И ужаснулась в первый раз,
615 Когда всклокоченная тень
Вдруг потянулась к Лютиэн.
Исчезла дева, будто сон,
В забвеньи утром растворен,
Как блик меж быстрых облаков,
620 Прыжком нырнув в болиголов,
Укрылась меж густых стеблей,
Соцветий купола над ней
Сомкнулись. Платья серый шелк,
 И из шиповника венок,
625 И рук девичьих белизна,
Нагие плечи — все луна
Сокрыла, меж корней и трав
Озера света расплескав.
И Берен, скован немотой,
630 Вспять по прогалине пустой
К  сомкнувшим темное кольцо
Стволам побрел — и вдруг лицо
Сквозь трав вуаль увидел он
И тронул нежную ладонь.
635 Как  свой бессветный уголок
Бросает в страхе мотылек,
От крепкого разбужен сна —
Прочь, вздрогнув, кинулась она
И заметалась меж дерев,
640 С искусством всех эльфийских дев
Свив тропку колдовскую вмиг,
Оставлен, в муке Берен сник —
Истерзан, он стоял один,
Стремительный Эсгалдуин
645 Созвездья отражая, тек,
У ослабевших в беге ног
За девой, тайною тропой
Исчезнувшей в глуши лесной.
«Жестокий колдовской поток!
650 Вот долгого пути итог —
Глад, одиночество, печаль,
Струенье вод, бегущих вдаль».
Минуло лето, между крон
Свой осень развела огонь,
655 Найдя в чащобах стол и кров,
Жил Берен, будто дух лесов,
Дикарь, кого страшит рассвет,
Но для кого секретов нет
В движеньях тихих потайных
660 Всех обитателей лесных.
Жужжанье пчел и птичья молвь,
И скрип бесчисленных стволов,
Дождя по веткам топоток,
В морях листвы прибоя ток —
665 Все слышал Берен, кроме той,
Сладчайшей песни, что покой
Могла одна скитальцу дать,
Что, нем и одинок, искать
Не прекращал в краю дерев
670 Незабываемый напев,
Что соловьиного нежней,
Волшбу в снопах седых лучей.
Минула осень, и пришел
Черед зимы, и лес, и дол
675 Устлавшей алою листвой,
Сереют буки наготой.
Под бледной влажною луной
Встает туман, чтоб день-деньской,
Скрыв солнца свет от сих земель,
680 С ветвей и прутьев лить капель.
Закат сменяет вновь восход,
Он дни и ночи напролет
Все ищет — но находит вновь
Один лишь звук своих шагов.
685 Охотничьи рога ветров
Трубя, туманный рвут покров,
Но умирает вихрь — и вот
Пылая, звездный хоровод
Сквозь ледяной хрусталь небес
690 Струит  холодный ясный блеск.
Он зрит — сквозь темных веток вязь
Мерцает искра. То, лучась
Сиянием  в ночи, одна,
Танцует на холме она!
695 Расшит алмазами, ловил
Лучи застывшие светил
Плащ синий Лютиэн. Кружась,
Она под взглядом смертных глаз,
В холодный огнь облачена,
700 Сошла по склону вниз, вольна.
Где башмачок ее ступал,
Подснежник из земли вставал.
Раздался щебет из ветвей,
Проснулся замерший ручей,
705 Запел, забулькал, хохоча,
Лишь Берен стыл в оковах чар.
Истаял девы звездный свет,
И скрыла ночь цветочный след.
Шло время. Берен стал опять
710 Блеск самоцветов замечать
Вдали, на зелени холмов.
Проснувшись, под луною вновь
Звенела Дайрона свирель,
Плел девы глас за трелью трель,
715 Подкравшись, Берен звук впивал,
Что сердце, раня, исцелял.
Но  в ночь успения зимы
Запела Лютиэн средь тьмы,
Чтоб танцевать, пока восход
720 Весну с собой не приведет,
И, с губ ворожеи слетев,
Бурливый колдовской напев
Его оковы вдруг разбил,
Безумьем сладким опьянил,
725 И он, не чуя легких ног,
Пустился в пляс, как только мог —
По склонам вверх, по склонам вниз,
Скорей  шаги его неслись,
И он объятья ей простер,
730 Но белых стоп был слишком скор
Проворный бег — долой, долой!
Он руки свел над пустотой,
Но именем, которым встарь
Взывали к соловьям уста,
735 Ей Берен вслед воззвать успел,
И голос гонгом прозвенел:
«Тинувиэль! Тинувиэль!» —
На языке благих земель
Зов, брошенный стрелою в цель. —
740 «Тинувиэль! Тинувиэль!»
Глас так любовью и тоской
Звенел, что дева, ужас свой
Забыв, помедлила на миг  —
И он прыжком ее настиг
745 И к девичьим устам приник.
Любовь проснулась в ней, дивясь,
Свет звезд дрожал в озерах глаз.
О, Лютиэн! Ты, что светлей
Любой из дочерей Людей!
750 Прекраснейшая Эльфов дщерь!
Ужель безумна ты теперь?
О, гибкий стан, о, сумрак кос,
Подснежники в реке волос!
О, звезд венец! О, белизной
755 Перстов мерцанье под луной!
Она из рук скользнула прочь,
Едва рассвет разбавил ночь.
 IV.
В холодный мох повергнут, он
Лежал, как громом поражен —
760 Блаженством свыше смертных сил
Ниц поцелуй его сразил,
И вечный, негасимый свет,
Над коим власти мраку нет,
Пусть канет целый мир во прах! —
765 Стоял, слепя, в его очах
Но сна туман его объял  —
И Берен в бездну скорби пал,
Отчаянье познав стократ,
Когда истаял аромат.
770 Безмолвным горем одержим,
Безмолвен, нем и недвижим,
Оставлен, в листьях он лежал —
Так Берена рассвет застал.
«Куда ушла ты? Темен лес,
775 Померкло солнце средь небес!
Где ты теперь, Тинувиэль,
Цвет зачарованных земель,
Звезда блуждающая, ты
Отныне где? Леса пусты!»  —
780 Вскричал он, встав. — «Не рождена,
Погибель встретила весна!»
Потерян телом и душой,
Он брел, как тот, кто слепотой
Настигнут — и в ночи ночей
785 Наощупь ищет свет лучей.
Так Берен заплатил сполна
За то, что свыше суждена
Судьба великая ему —
Любовь, повергнувшая тьму,
790 Любовь бессмертной Лютиэн,
С ним разделившей смерти тлен,
Им цепи скованы судьбой
Из смертных мук любви живой.
И вопреки всему она,
795 Когда затеплилась луна,
Вернулась вспять в вечерний час,
И звездный свет в озерах глаз
Дрожал, и от эльфийских кос
Благоухание лилось.
800 Так та, кого ни сталь, ни сеть
Ни удержать, ни одолеть
Вовек не в силах были — вновь
Сама пришла на нежный зов.
В Белерианде — встарь, вдали —
805 Они ладони преплели.
Его в краю, не знавшем зла,
Она руками обвила,
И на груди ее покой
Обрел усталой он главой.
810 Почто ж, сияя,  Лютиэн,
Тинувиэль, в долины тень
Идешь, танцуя, ты во мгле,
Со звездным блеском на челе?
Когда клонился к ночи день,
815 Делила с милым Лютиэн
Свои часы — пока восход
Не затмевал созвездий ход,
И, в трепете представ, она
Сплетала танец, смущена,
820 И, в шаге от него кружась,
Дразнила Берена, смеясь:
«Давай же, потанцуй со мной!
Хочу увидеть танец твой,
ты должен лучше тех плясать,
825 Кто тропы горные торят,
Под небом горшим, чем у нас,
В краю, где чуден бук и вяз!»
Так Берен много лет назад,
Судьбой заброшен в Дориат,
830 Уменье новое обрел
Там, где луною полон дол.
Стал легок шаг, стал ясен взор,
И вместе с Лютиэн узор
Летящей пляски он сплетал,
835 И голос вверх его взмывал,
Как будто эльфом был рожден
В цветущем Дориате он.
Так лился смех, катился год,
И лета наступил черед.
840 Летит их счастья краткий час,
Но Дайрон не спускает глаз
Со мглы в сени сплетенных крон,
Пока в ночи не видит он
Влюбленных в отблесках луны
845 Две тени, в танце сплетены,
Где Лютиэн одна досель
Кружилась в сердце сих земель.
«О, ненавистная страна!
Пускай же страх и тишина
850 Тобой владеют, Край Дерев!
Пусть флейта оборвет напев,
Пускай умолкнут голоса,
Пусть, онемев, замрут леса!»
Застыл сам воздух, затаясь,
855 Шептались эльфы, изумясь,
И вопрошали короля:
«В молчанье рощи и поля!
Кто сплесть такие чары мог?
Что ж Дайрона напев умолк?
860 В лощины пала тишина —
В реке не плещется волна,
Под ветром листья не шуршат,
И даже пчелы не жужжат!»
Лишь королева поняла,
865 Почто дочь очи отвела,
Едва заслышав эту речь,
А Тингол Дайрону навстречь
Послал приказ, веля, чтоб он
Явился пред зеленый трон,
870 Что возвышался испокон
В корнях великой Хирилорн,
Чьей кроны гуще и  мощней
Не ведал мир до наших дней —
Она скрывала брег речной,
875 Омытый хладною волной,
И стражей у суровых врат
В таинственный поземный град.
Ждет Тингол.  Ни свирели звук,
Ни листьев хор в лесах вокруг,
880 Ни глас, ни щебет не слышны,
Одни шаги средь тишины —
И средь сородичей своих
Встал Дайрон, молчалив и тих.
«О Дайрон мудрый!» — Тингол рек. —
885 «Ты редкой музыки знаток,
Твой чуток слух, твой зорок взгляд —
Что нам знамения сулят?
О сердце колдовское, нам
Скажи, каким внимать ветрам?
890 Чего, застыв, чащоба ждет?
Ужели выступил в поход
Владыка Таврос, бог лесов?
Сверкая золотом подков,
Ужели, свитой окружен,
895 Его несется гордый конь,
И в громе труб спешит сюда,
Оставив реки, и стада,
И чащи изумрудный кров?
По знаку западных ветров
900 Его приход предугадав,
Умолкли шепоты дубрав,
Чтоб поступь уловить вдали —
О, если б так! Благой земли
Он много лет не покидал —
905 С тех самых пор, как Север пал,
Посеял Моргот скорбь и зло,
И лихо Номов привело.
Но коль не Таврос — кто грядет?
И Дайрон вымолвил: «Черед
910 Богам покинуть берег свой,
Где сумрачный ревет прибой
Придет нескоро. Но увы —
Смущает гость покой листвы.
Дивясь, чащоба замерла,
915 Узрев престранные дела,
Что взор не знает королей,
Они для королев видней
И девам ведомы порою.
Торят путь одинокий  двое!»
920 «Намек твой ясен, — рек король. —
Но все же пояснить изволь —
Кто гнев мой заслужил, и как
Меж вязов и дубов чужак
Гулять привольно так посмел,
925 Как он проникнул в мой предел?»
Но, бросив взгляд на Лютиэн,
Эльф боле не сказал в тот день,
Хоть Тингола владычный лик
Стал сер от ярости и дик.
930 Тут Лютиэн вступила в спор:
«На Севере, в осаде гор
Лежит несчастная страна —
Под властью Моргота она.
В трудах и битвах изможден,
935 Не одолен, не покорен,
В наш мирный край явился тот,
Чья слава даже здесь поет,
Кто клятву ненависти дал
Врагу, что дом его попрал.
940 То Берен, Барахира сын,
Что бился  средь врагов один,
Наследник Беора, чей мгла
Клинок повергнуть не смогла.
Отец, от Берена не след
945 Подвоха ожидать иль бед!
Клянись, что цел пребудет он —
И я сведу пред отчий трон
Того, кто князь и сын князей,
Не смертный раб в плену цепей!»
950 В дочь Тингол тяжкий взор вперил  —
И всякий, не дыша, застыл,
Лишь королева, не дивясь,
С них молча не спускала глаз.
«Его не тронет ни клинок,
955 Ни цепь, — тогда король изрек.  —
«Он может весть нести — как знать?
И мне найдется, что сказать» —
И удалиться дал приказ
Всем, кроме Дайрона, тотчас.
960 «Что за волшбу принес в наш край
Пришелец с Севера? Узнай!
Нет в Дориате троп таких,
Чтоб, Дайрон, ты не ведал их,
Вослед ступай за Лютиэн… —
965 О дочь моя! В безумья плен
Как угодила ты! Какой
Ты одурманена волшбой!.. —
Ступай. Следи, чтоб человек
Не вздумал совершить побег.
970 Он нужен мне!  Возьми отряд!
Не дай смутить ваш дух и взгляд!»
Вздохнув, повиновался он,
Наполнив стражей каждый склон
Без нужды — ввысь луна взошла,
975 И гостя Лютиэн ввела
На брег речной,  за узкий мост,
Туда, где в белом свете звезд
Их Тысячи Пещер портал,
Врата отверзнув, ожидал.
980 Она его из грота в грот
Рукою нежною ведет,
В неверном пламени лампад
Со стен чудовища глядят,
Блеск самоцветов в их глазах,
985 Оскал клыков наводит страх.
Но вот, как на заре времен,
Вдруг серебристый перезвон,
Птиц Мелиан веселый глас
Наполнил подземелья враз,
990 Открылся в сумраке проход —
И под огромной арки свод
Ввела пришельца Лютиэн.
Благая ночь,  бессмертный день
Сойдя в глубины, свет небес
995 Пролили на волшебный лес,
Он, нисходя в пещерный зал,
Переливался и блистал,
И башни каменных стволов
Взмывали под незримый кров,
1000 Струился, магией пленен,
Свет солнца и луны из крон,
Где каждый лист — смарагд резной,
И каждый стебель — золотой.
Там, средь невянущих цветов,
1005 Звенели песни соловьев
На головою Мелиан
И струи рассыпал фонтан.
Там, сребровенчан, восседал
Средь свиты Тингол, и мерцал
1010 Доспех воителей, что трон
Его хранили испокон.
Величью короля дивясь,
Тут замер Берен, взят тотчас
В сверкающих мечей кольцо,
1015 Но Мелиан ему в лицо
Взгляд устремила — Берен сник,
Владычицы увидев лик.
И Тингол медленно изрек:
«Кто ты, злосчастный? Сей чертог
1020 Никто покинуть не сумел,
Придя незваным в наш предел.
Страх Берену уста сковал,
Но голос девы зазвучал:
«Узри, отец! Явился к нам
1025 Гонимый злобой по пятам
Князь Берен, Барахира сын,
Что бился с Морготом один.
Врагу врагов твоих с чего
Страшиться гнева твоего?»
1030 «Пусть Берен держит слово сам!
О дикий смертный, что стопам
Твоим указывало путь?
Зачем ты здесь? Как мог дерзнуть
Ступить под наших листьев сень?
1035 Как обманул ты Лютиэн?
Смотри, получше дай ответ —
Иль не увидишь солнца свет!»
Тут Берен встретил девы взгляд,
Где отражался звездопад,
1040 На королеву посмотрел —
И будто сон  с него слетел,
Оковы трепета  разбив,
Бесстрашной гордости порыв
Им овладел — и, словно сталь,
1045 Гнев в ясном взоре заблистал.
«Король, мой рок меня привел,
Я то, что не искал, нашел,
В краю, где зелен дол и лес —
Меня любовь связала здесь.
1050 Твой драгоценнейший алмаз
Хочу я обрести  — сейчас
Все эльфы мира, сталь, иль ад,
Иль Моргот путь не преградят.
Нет девы меж людей светлей
1055 Прекрасной дочери твоей».
И весь чертог окаменел.
В молчанье горько прозвенел
Смех Берена меж горных стен,
Взор опустила Лютиэн.
1060 Бледнея, Дайрон-менестрель
Сжал онемевшую свирель,
Ища опоры у колонн,
Как будто вдруг ослепнул он.
«Смерть! Вот награда в самый раз,
1065 Тебе, о смертный, среди нас
Пришедший для Врага следить
И дело орочье вершить!»
«Смерть!» — Дайрон эхом молвил зло,
И деву горе сотрясло.
1070 «Вкус смерти ты б сейчас узнал,
Когда бы клятвы я не дал,
Увы, ни цепь и ни клинок
Тебя не тронут», — Тингол рек.  —
«Ну что ж! Нескован, невредим,
1075 Впредь по владениям моим
Во тьме сквозь лабиринт вовек
Блуждать ты будешь, человек,
В отчаянья повергнут мрак,
И эльфов мощь познаешь так!»
1080 «Не быть тому!» — его слова
Вдруг Берен холодно прервал.  —
«Ужель не меч — хлад вечной мглы,
И мрак пещер — не кандалы?
Подобно Морготу, король,
1085 Не извращать обет изволь!
И я кольцом клянусь сейчас,
Что Барахиру как-то раз
Вручил, во дружестве клянясь,
Спасенный им в сраженья час
1090 Владыка Финрод Фелагунд
На топком северном брегу —
Ты волен гибели предать
Меня неправедно  — как знать,
Но оскорблять меня не смей!
1095 Иль Тингол ввел обычай сей?»
Как речь горда! И целый зал
Вперился в перстень, где сиял
Смарагдовый огонь очей
Двух свившихся в боренье змей.
1100 Сражаясь за венец златой,
Вели они свой вечный бой —
Сей герб  Финарфин встарь избрал
И Финроду в наследство дал.
Гнев подутих, но сонмы дум
1105 Теснили королевский ум.
Шепнула Мелиан, склонясь:
«Отринь гордыню! Знай,  сплелась
Его судьба с твоей судьбой,
Сражен не будет он тобой,
1110 Ждет Берена далекий путь…
Владыка, осторожней будь!»
Но было Тинголу невмочь
Того вместить, смотря на дочь:
«Прекраснейшая эльфов дщерь!
1115 Ужели смертные теперь,
Чьи троны — прах, чья участь  — тлен,
Коснутся взором Лютиэн?»
Он рек: «Я вижу блеск кольца,
Но мало подвигов отца,
1120 Пресветлой Мелиан дитя
Не завоюешь ты шутя.
Я драгоценнейший алмаз
Желаю обрести. Сейчас
Его от эльфов сталь, и ад,
1125 И огнь Моргота хранят.
Но, раз опасности преград
Тебя, о смертный, не страшат,
Священный Сильмарилл достань
Из Вражьего венца — и длань
1130 Коль Лютиэн тебе отдаст —
То обретешь ты мой алмаз!»
И загремел эльфийский смех —
Ведь были на устах у всех
Три Сильмарилла с давних пор.
1135 Искусством тайным Феанор
В земле богов их встарь создал
И Камни светом напитал.
Подобно звездам средь ночи,
Тун озаряли их лучи.
1140 Лаурелин, Тельперион
Дарили светом небосклон,
И все ж до Сумрачных Морей
Лилось сияние Камней,
Доколь их Моргот не украл,
1145 С сынами Феанор не дал
Безумной клятвы, и в Исход
Не вышли Нолдор через лед,
В года, пока не пала тень —
До Берена, до Лютиэн.
1150 Был ныне блеск Камней вотще —
Скрыл Моргот их во тьме пещер,
И заточил в венец стальной,
Лишь орки зрели свет благой.
Дороже каждый Сильмарилл
1155 Зеницы ока Враг ценил,
Кто лишний вгляд на них кидал —
Ужасной казни подлежал.
Умом ли, силой  — не суметь
Вокруг Врага преодолеть
1160 Оружных орков тьмы и тьмы
И стены крепости-тюрьмы.
Но громче, горше прозвучал
Смех Берена, наполнив зал:
«О, нрав эльфийских королей!
1165 Они, выходит, дочерей
За побрякушки продают!
Что ж, хорошо. Меня ты тут
Зришь ныне не в последний раз.
Я этот выполню наказ.
1170 О звездносветная! Прощай!
Еще не весна не вступит в край,
Как я вернусь, Тинувиэль,
Искать любовь меж сих земель —
Не выкупать за самоцвет
1175 Тебя, о поднебесный цвет!»
Владыкам отпустив поклон,
Он, повернувшись, вышел вон
В кольце из стражников — и шаг
Их канул в переходов мрак.
1180 «Отец! Ты клятву дал — а сам
Его оковам и клинкам
В пещерах Моргота обрек!
Как обмануть меня ты мог!» —
Слезами дева залилась,
1185 Ужасная боязнь впилась
Ей в сердце. Не посмел никто
В глаза ей глянуть — но зато
Запомнил каждый скорбный день,
Когда замолкла Лютиэн.
1190 И хладно Мелиан рекла:
«Хитро, король. Но, если мгла
Еще мне очи не слепит —
То Берена провал сулит
Тебе добро, но Лютиэн —
1195 Далекий, страшный путь взамен».
«Не продаю я смертным тех,
Кого люблю превыше всех, —
Промолвил Тингол. — Никогда.
Коль я бы верил, что сюда
1200 Сей Берен явится опять,
Ему бы солнца не видать
Вовеки, Мелиан, клянусь!»
Та усмехнулась, боль и грусть
Предвиденья сокрыв едва  —
1205 Мудрейших участь такова.
 V.
Шло время. Боле Дориат
Был тишиною не заклят,
Хоть смолкла Дайрона свирель
И голос стих Тинувиэль.
1210 Проснулись шорохи опять,
Ревел у королевских врат
Поток, бегущий мимо стен,
Но боле танцем Лютиэн
Трав не тревожила — она,
1215 Где ране, как в тенетах сна,
Один, истерзанный тоской,
Вперясь в Эсгалдуин седой,
Сидел, понурясь, Берен — там
Скорбела, волю дав слезам:
1220 «Жестокий колдовской поток!
Таков любви моей итог —
Боль, одиночество, печаль,
Поток воды, бегущей вдаль».
Уходит лето. Слышно ей,
1225 Как каплет дождь сквозь сеть ветвей,
Шумит прибой в морях листвы,
Скрипят бесссчетные стволы,
И тщетно жаждет услыхать
Ее зовущий глас опять,
1230 Прозвание, которым встарь
Взывали к соловьям уста:
«Тинувиэль!» — и не отвесть
Воспоминанье, смерти весть,
«Тинувиэль!» — колоколов
1235 Далекий погребальный зов.
«О матерь, Мелиан, твой взор
Чар преисполненный, остер.
Прошу, проведай волшебством —
Куда направлен шаг его?
1240 Прошу, скажи мне — жив ли он?
С кем бьется? Ясен небосклон
Над ним — иль тучами сокрыт?
Где ныне путь его лежит?»
«Дитя мое, о Лютиэн,
1245 Боюсь, захвачен Берен в плен.
У Повелителя Волков
В темницах стон и хлад оков.
Там, в хватке колдовских цепей,
О песне грезит он твоей».
1250 «Тогда я вслед идти должна,
И страху вызов дать одна,
Коль в мире Берену помочь
Лишь только слабой деве вмочь,
Чьи все уменья — песнь и смех,
1255 Да и давно не стало тех!»
В ответ молчала Мелиан
На речи дикие. Как лань,
Метнулась дева прочь в слезах,
Лишь ветер взвился в волосах.
1260 И Дайрона она нашла —
В венке зеленом вкруг чела
В корнях сидел он, недвижим —
И пала на листву пред ним:
«О Дайрон, Дайрон, пожалей!
1265 Сыграй во имя прежних дней
Про сердца боль и сердца страх,
Померкший свет и счастья прах».
«У мертвой песни гласа нет» —
Ей горько Дайрон рек в ответ,
1270 Но флейту взял, и полилась
Трепещущих созвучий вязь,
И, слыша, Дориат затих,
Забыв о радостях своих,
Забыв о солнце в небесах,
1275 И смолкли птичьи голоса
Под нежный плачущий напев,
Что Дайрон плел в тени дерев.
И молвила Тинувиэль,
Когда умолкла флейты трель:
1280 «Мой друг, мне так нужны друзья,
Как путнику, кого края
Чужие дальние страшат,
Но он, не смея бросить взгляд
На окна в брошенном дому,
1285 Бредет вперед сквозь ночь и тьму,
Не ведая, найдет иль нет
Он за холмами новый свет».
Она поведала о том,
Что мать рекла, и о своем
1290 Желанье горы пересечь,
Пусть не суметь поднять ей меч,
Пусть магия ее слаба
В стране, куда ведет судьба.
На Север указать тропу
1295 Просила Лютиэн, коль в путь
В страну напастей и скорбей
Он не отправится за ней.
«Почто же Дайрону идти
В край, что опасней не найти,
1300 Во имя смертного — того,
Кто счастие украл его?
К нему любви не знаю я,
Пусть он в темнице и цепях,
Не жаль! Ведь  здесь, в глуши лесной
1305 Ничем не слаще жребий мой.
Но я клянусь тебя спасти
От бед ужасного пути».
Печально поблагодарив,
Подвох в словах не различив,
1310 Она оставила его,
Не заподозрив ничего,
Так по ветвям взобралась ввысь,
Что косы на ветру взвились,
И устремила ясный взор
1315 К туманным очертаньям гор,
К взнесенным гордо башням круч
В холодном облаченье туч,
К хранящей юг Гряде Теней,
К земле, простертой перед ней.
1320 А Дайрон поспешил сыскать
Владыку Тингола — сказать,
Как может Лютиэн сгубить
Себя, коль он не будет бдить.
Разгневан был и изумлен
1325 Король, и рек флейтисту он:
«Ты верность, Дайрон, проявил!
Как сын, мне будешь ныне мил,
Ты в Дориате будешь князь,
В краю, где зелен бук и вяз!»
1330 И привести велел он дочь:
«О дева! Что погнало прочь
Тебя в безумный страшный путь,
Тебя заставило дерзнуть
Ослушаться меня, бежать
1335 Сквозь глушь, покинув Дориат,
На смерть среди людских тенёт?
«Лишь мудрость» — был ответ ее.
Но не могли заставить вновь
Ее ни страх и ни любовь
1340 Отцу покорной дщерью быть,
Свою затею позабыть.
Она поклялась только впредь
Довериться другим не сметь,
Не убеждать себе помочь,
1345 Когда уйти решится в ночь,
И вызов бросить тьме одной,
Коль так начертано судьбой.
Отцовский гнев, любовь и страх
Владели Тинголом. В сердцах
1350 Велел он крепко охранять
Ту, что ему светлее дня.
Но запереть меж горных стен
Он не решился Лютиэн —
Луны и солнца лишена,
1355 Увяла быстро бы она.
Но Тингола высокий трон
Дарила сенью Хирилорн  —
То буков госпожа была,
Ее три гладкие ствола
1360 Взмывали гордо в небосклон,
В выси мерцала зелень крон,
И свода не было мощней
От самого начала дней,
Холмы, и реку, и портал
1365 Дворцовый он собой скрывал.
Кора была как серый шелк,
Был беличьим глазам далек
И мелок из густых ветвей
Любой, стоящий у корней.
1370 И слугам приказал  король
На буке, лестницы доколь
Достанут, дочери своей
Воздвигнуть дом. По воле сей
Воздушный теремок резной
1375 Возник, укутанный листвой.
Трехстенный, трехоконный, он
Мастеровыми вознесен
Был высоко на Хирилорн
И меж стволами укреплен.
1380 Средь птиц и листьев жить ей тут,
Покуда чары не спадут
Безумия, пока она
Не образумится сполна.
По лестнице наверх без слов
1385 Она взошла под новый кров —
Блеснуло платье —  и,  застыв
На миг, исчезла, дверь закрыв,
И боле брег речной не мог
Касанья знать проворных ног.
1390 Вмиг стражи, что желалось ей,
Несли в жилище меж ветвей,
Но карою была бы смерть
Тем, кто решился бы посметь,
Прокравшись сквозь ночную мглу,
1395 Приставить лесницу к стволу.
Так, в вышине заточена,
Томилась Лютиэн одна.
И часто, позабыв покой,
Грустя о пленнице лесной
1400 Под тенью бука замерев,
Плел Дайрон флейт своих напев.
И, видя это из окна,
Простила Дайрону она
Предательскую речь его
1405 За грусть и звуков волшебство,
И он один из всех лишь мог
Переступать ее порог.
Но как тянулся каждый час!
Смотреть на солнца в листьях пляс,
1410 Ночами ясными глядеть
На очи звезд сквозь веток сеть…
Но раз перед рассветом был —
Как знать, веленьем высших сил
Иль Мелиан? — глас слышен ей:
1415 «Тинувиэль! О, Соловей!» —
То Берена поверх холмов,
Долин и  рек донесся зов
И Лютиэн проникнул в грудь,
И сердце отозвалось: «В путь!»
1420 Она проснулась. Силуэт
Луны сквозь листья сеял свет,
Сияньем деву озарив,
Когда, вздев руки, лик склонив
В тоске  о воле, Лютиэн
1425 Замыслила покинуть плен.
Дщерь Мелиан была мудрей
Любых эльфийский дочерей,
Сейчас иль прежнею порой
Мерцающих в тиши лесной.
1430 В раздумиях была она,
Пока не стаяла луна,
Когда ж рассвет коснулся стен,
То усмехнулась Лютиэн,
Помедлив, глядя на зарю —
1435 И стражу позвала свою.
И так просила — пусть один
Там, где течет Эсгалдуин,
Воды прозрачной наберет,
И ей в покои принесет.
1440 «Но воду в полночь зачерпнуть
В сосуд серебряный, и путь
Пройти, не смея молвить слов —
Вам первый мой наказ таков».
«Пускай нальют  в златой сосуд
1445 Вино — и с песней принесут
Его ко мне в полдневный час —
Вот будет мой второй наказ».
И дале молвила: «Теперь
Скажите Мелиан — мол, дщерь
1450 В своем жилище день-деньской
Томится праздною тоской
И просит прялку ей прислать».
И так рекла: «Потолковать
О Дайрон, друг, взойди под кров
1455 На Лютиэн молящей зов!»
«Мой Дайрон, — молвила она,
В светлице сидя у окна,
Не только в музыке  своей
Ты мастер — так прошу, скорей
1460 Ты ткацкий изготовь станок,
Чтоб мне поставить в уголок,
Чтоб пальцы праздные могли
Все краски неба и земли,
Все разноцветье ясных зорь
1465 Вплести в затейливый узор».
Помог ей Дайрон, но дивясь:
«О Лютиэн, что будешь прясть?
О Лютиэн, что будешь ткать?» —
«Нить, что чудесней не сыскать,
1470 Моих заклятий крепких плат
Всем силам бездны не порвать!»
Тому был Дайрон изумлен,
Но Лютиэн не выдал он,
Хотя его страшила цель
1475 Искусных чар Тинувиэль.
Одна оставлена! И вот
Заклятье Лютиэн плетет,
Неведомое Смертным днесь,
С водой вино под эту песнь
1480 Мешая трижды девять раз.
Когда в кувшин златой лилась
Струя, то пела Лютиэн
Про рост цветов и трав, про день,
Когда в серебряный сосуд
1485 Она струилась — дева тут
Про воли быстрые крыла,
Про ночь и звезды песнь вела,
И поминала в песне сей,
Что на земле всего длинней —
1490 Седые кудри гномьих брад,
Змей Гломунд и угрюмый ряд
Ангбандских пиков в свете звезд,
Драуглуина волчий хвост,
Ангайнор-цепь, в конце времен
1495 Которой будет Враг пленен.
Сплетались имена легенд  —
Гигант Гилим, меч Нана — Гленд,
О прядях пела Лютиэн
Владычицы Морей Уйнен
1500 Что разметались навсегда
Повсюду, где бежит вода.
И, голову омыв, она
Песнь завела о безднах сна,
Что так  глубоки и темны —
1505 Как косы Лютиэн, темны,
Нежней был каждый волосок,
Чем сумрака прозрачный шелк,
Сплетающая травы тень
В тот час, когда уходит день.
1510 А косы все росли, вились,
К ногам упали, растеклись
Подобно озеру теней…
И волны сон сомкнул над ней.
Так, пав на ложе, Лютиэн,
1515 Спала… коснувшись робко стен,
Закралось утро сквозь окно,
Она проснулась…но темно
Вокруг — все будто бы в дыму,
Погружено в  туман и тьму.
1520 Глядь! Пряди льются из окон,
Столп серебрисытый Хирилорн
Обвили волосы, и ах!
Струятся в  утренних ветрах.
Наощупь ножнички найдя,
1525 Она остригла, не щадя,
Весь водопад  своих волос,
Что ей околдовать пришлось,
И отросли они опять,
Но потемнев — за прядью прядь.
1530 Работа ж только началась —
Пришлось ей долго, долго прясть,
Со всем эльфийским мастерством
Пришлось ей долго ткать потом.
Коль снизу доносился зов,
1535 То был ответ ее таков:
«Мне ничего не нужно! Вон!
Мне явь горька и сладок сон».
Тревогой Дайрон был объят
И к ней взывал. Три дня подряд
1540 Ответа сверху не неслось.
Из тучи спутанных волос
Она соткала полотно,
Как ночь безлунная, темно,
И сшила из него покров,
1545 Трепещущий, как тень лесов,
Сна чарами он был заклят
Сильней, чем Мелиан наряд,
Давным-давно в долине той,
Где ею Тингол молодой,
1550 Бродивший на заре времен
По звездным сводом, был пленен.
В плащ завернулась дева, и
Подол, где лилии цвели,
Одежды синь и белизну
1555 Он скрыл, и, крылья развернув,
Струение неясных грез
Окрест неслышно разлилось.
Остаток влас взяла она  —
И вот  из прядей сплетена,
1560 Веревка вмиг  — крепка, тонка,
Вот девы белая рука
Веревку вяжет к  Хирилорн —
И труд искусный завершен,
И Лютиэн сквозь окон створ
1565 На Север обращает взор.
Луч солнца средь лесных ветвей
Уже становится алей,
Крадется сумрак над землей,
Напев неспешный колдовской
1570 Заводит тихо Лютиэн,
Вот вниз, к земле, одетой в тень,
Она простерла пряди влас,
И стражи услыхали глас,
Прислушались, не видя, как
1575 Над головами  реет мрак
Волос, им навевая сны —
И пали, песней сражены.
Как в облако облачена,
Проворной белкой вниз она
1580 Скользнула, и скорей сквозь ночь,
Танцуя, устремилась прочь,
Не оставляя и следа —
И кто бы мог сказать, куда?
 VI.
Когда убил в злосчастный час
1585 Два Древа Моргот, разлилась
Над светлым Валинором тьма,
Тогда, взойдя на склон холма,
На Тун, увенчанный дворцом,
Дал Клятву Феанор, с отцом
1590 Клялись сыны — и до сих пор
Обет нес горе  и раздор.
И мир туманы оплели,
Где златом цвел Лаурелин
И серебром — Тельперион.
1595 Был белый город ослеплен,
И мантией одела тьма
Застывшие под ней дома.
И свет бесчисленных лампад,
Дрожал, когда текла толпа
1600 По  долгой лестнице витой
На площадь гулкую рекой.
О Сильмариллах Феанор
Скорбел и опьянял  вином
Речей неистовой души
1605 Внимавших в мертвенной тиши.
Но запись исступленных слов,
Смешавших истину и злой
Обмана Морготова яд
Иные повести хранят.
1610 Он звал блаженные края
Покинуть, пересечь моря,
Скорей преследуя Врага
По смерть несущим берегам,
Где волны льдистые ревут,
1615 Забыть домов былой уют,
Ко Внешним Землям воротясь,
К боям и плачу. И, клянясь,
Ладони семеро сплели
Под звездами, что расцвели
1620 Стараньем Варды Элберет,
Зажегшей в безднах яркий свет.
Они призвали Варды лик,
Таникветиль, священный пик,
Где Манвэ  высится чертог.
1625 Тому, кто так обет изрек,
Его нарушить не посметь,
Хотя б земли разверзлась твердь.
С отцом поклялись, как один,
И Карантир, и Куруфин,
1630 И Амрод, Амрас, Келегорм,
Маэдрос (муки ждут его!)
И Маглор — голос, скорби полн,
Его досель — как рокот волн.
«Хоть друг, хоть враг,  хоть Человек,
1635 Хоть Морготова тварь — вовек
Рок, боги, ад, закон, любовь
Гнев Феаноровых сынов
И ненависть не охладят,
И никого не оградят,
1640 Коль он возьмет, похитит иль
Найдя, сокроет Сильмарил —
Любой из заклятых Камней,
Что светят до скончанья дней».
Но эта песнь молчит о том,
1645 Как эльфы, свой покинув дом,
В боях, скитаньях и трудах
Вели на Севере года.
Отважный Фингон разыскал
Маэдроса, где он страдал
1650 Над пропастью от муки злой,
Врагом подвешен под скалой,
Прикован за запястье к ней
Над бездной много долгих дней.
О Фингоне поют досель —
1655 О полководце,  короле,
Кто пал в огне мечей  засим
Под белым знаменем своим.
Маэдроса освободил
Он и вражду остановил
1660 Меж Финвэ гордыми детьми.
Над грозным Морготом самим
Им удалось, союз создав,
Держать победы, и тогда,
В кольцо осады Ангбанд взяв,
1665 Хвалились эльфы, что нельзя
Суметь пробраться мимо них
Ни одному из духов злых.
И на земле царил покой
Под юным Солнцем и Луной,
1670 И молодой народ Людей
Не ведал в странствиях  скорбей.
Пока клинков эльфийских сталь,
Вкруг Моргота стеною став,
Хранила мир — то все цвело.
1675 …Но все ж довлела тяжело
Власть Клятвы; и скрывал Камней
Свет Ангбанд  в глубине своей.
Но вот удачи срок истек,
Огнь Вражьей мести был жесток,
1680 В оплоте тайно мощь скопив,
Он черным войском затопил
Простор Иссушенной Земли.
Осаду  огнь и дым смели,
И с орочьих кривых клинков
1685 Росой струилась эльфов  кровь.
Бесстрашный Барахир в тот час
Своим копьем от смерти спас
Владыку Финрода. Чрез топь
Пройдя, не ведавшую троп,
1690 Всем сердцем Финрод клятву дал
Тогда ему и обещал  —
Отважный Барахира род
Любовь и дружество найдет
У Фелагунда, и всегда —
1695 Подмогу, коль придет нужда.
Но пламя яростных  боев
Спалило Арфина сынов —
Аэгнор пал, и Ангрод с ним,
Из братьев четырех двоим
1700 В живых оставшимся, пришлось,
Собрав свои остатки войск,
Детей и дев вести на юг,
Презрев войну, искать приют
В пещерах Нарога, таясь,
1705 Скрыв чарами прохода пасть —
До дней Турамбара осад
Не знали створки мощных врат.
И с братьями  нашли там дом
Красавец гордый Келегорм
1710 И Куруфин, и их народ
Наполнил скрытый Нарготронд.
В краю, неведомом Врагу,
Так правил Финрод Фелагунд,
Обет свой Барахиру дав.
1715 А Барахира сын, устав,
Скитался в холоде лесов
Один, как будто в царстве снов.
Он шел туда, где темный тек
Эсгалдуин, седой поток,
1720 Покуда не достигнул он
Тех мест, где  вольный Сирион,
Одетый в саванный туман
Нес волны в дальний океан.
Увидел Берен гладь  озер,
1725 Где воды Сирион простер,
Чтоб между отмелей потом
Пройти, укрытых тростником,
И, топи напитав, нырнуть
В пещеры, где извилист путь.
1730 («Озера Сумрака»  — зовут
Их эльфы,  каждый долгий пруд
Как будто полон серых слез.)
И, взглядом дождь пронзив насквозь,
Увидел Берен, как  вдали,
1735 У  Охраняемой земли
Взнеслась Охотничья Гряда  —
Гола, угрюма и горда.
Но сквозь дождей глухую муть,
Он знал, в холмах проходит путь
1740 Вод Нарога, и дальше, в ряд
За водопадом водопад
Скрывают за завесой вод
На страже бдящий Нарготронд.
Так жители его дозор
1745 Несли бессменный до сих пор,
Холм каждый башней увенчав,
И гибель тайную встречал
От промаха не знавших стрел,
Любой, кто только красться смел
1750 Лесами меж речных межей
Без дозволенья сторожей.
Со светлым перстнем на руке,
Шел Берен быстро, налегке,
И часто восклицая так:
1755 «Не соглядатай и не враг —
Сын Барахира к вам вступил,
Что Финроду любезен был».
Но Берен брега не достиг,
Где пена белая летит,
1760 Где Нарог буйствует шальной.
Отряд из лучников стеной
Пришельца тихо обступил  —
Но Берен им кольцо явил.
И головы склонил отряд,
1765 Хоть беден был людской наряд.
И эльфы Берена сквозь ночь
Вдаль повели, на север, прочь  —
Через поток  ни мост, ни брод
Не вел к воротам в Нарготронд.
1770 Отряд их реку пересек,
Где Гинглит, светлый ручеек,
Впадает в Нарог молодой.
И спешен был их путь ночной
Под сумрачный огромный свод
1775 Чертогов, в тайный Нарготронд.
Пришел отряд, луной залит,
К дверям —  из мощных темных плит
И брусьев мастер их воздвиг.
Открылись створки в тот же миг
1780 И путники вступили в зал,
Где Фелагунд на троне ждал.
Приветлив Нарога король
Был к Берену, ведь всю дотоль
Его скитаний, мести, битв,
1785 Он ведал повесть. Дверь закрыв,
Сын Барахира начал сказ
О Дориате… И не раз
Он нужных слов найти не мог.
О, Лютиэн! Ее венок,
1790 Эльфийской песни перезвон,
И танец, звездно-озарен!..
Поведал он про тронный зал,
Сиявший, будто бы кристалл,
Где Мелиан и королю
1795 Их птицы вечно трели льют.
Он о заданье рассказал
Что  из презренья Тингол дал.
Тинувиэль! Она светлей,
Любой из смертных дочерей,
1800 Но к ней любовь сулит теперь
Мученье, смерть и боль потерь.
Король, дивясь, ему внимал,
И молвил тяжко: «Возжелал
Владыка Тингол смерти злой
1805 Тебе, о Берен. Огнь златой
Сих зачарованных камней
Был проклят до скончанья дней,
Лишь Феаноровы сыны
1810 Владеть по праву им должны.
У Тингола не хватит сил
Укрыть проклятый Сильмарил
Будь он владыка эльфам всем.
И все ж, ты говоришь, ничем
1815 Иным тебе купить нельзя
Дороги в Дориат? Стезя
Воистину твоя страшна —
Не только с Морготом  война
Без устали  — о, знаю я,
1820 Что Феанора сыновья
Тебя из ненависти злой,
Найдут меж небом и землей,
Пусть, бросив к трону Сильмарил,
Мечту бы ты  осуществил.
1825 Знай — Куруфин и Келегорм
Живут в владении моем,
Хоть правит здесь моя рука,
Их власть отныне велика,
И многочислен их народ,
1830 Хоть дружбу видел Нарготронд,
От них допрежь, боюсь, к тебе,
Сын Барахира, и к судьбе
Твоей им милости не знать,
Узнав, что ты решил искать».
1835 Судил он верно. Ибо, в час,
Когда  король повел  рассказ
О клятве, Барахиру данной,
О помощи на поле бранном,
О том, как смертная рука
1840 Спасла от Черного Врага
На Севере давным-давно  —
Сердца  зажглись к боренью  вновь.
Но, слушая согласный хор,
Поднялся гордый Келегорм —
1845 Волос сиянье, блеск меча,
Пылающий огонь в очах,
И, глядя на его черты,
В молчании весь зал застыл.
«Кто б ни был  он, хоть враг, хоть друг,
Эльф, Смертный, Вражий злобный дух —
1850 К любому сына Феанора
Любовь, законы, ада свора,
Могущество богов иль чары
Не сдержат ненависти ярой
Коль тот возьмет, похитит, иль
1855 Найдя, сокроет Сильмарил.
По праву нас одних трофей
Заклятый трижды блеск Камней».
Тек слов неистовый поток,
И, как отец его, разжег,
1860 Когда-то злой огонь в сердцах —
Так Куруфин посеял страх,
И тяжким гневом застил взор,
Братоубийство и раздор
Пророчил он, и в их умах
1865 Возник Нарготронд, падший в прах,
Коль войско с Береном ушло б,
Иль бой возможный, боль и скорбь —
Великий Тингол обречен
Коль Камень будет обретен.
1870 И самым верным королю
Обет, им данный, был нелюб.
Отчаянье и дрожь в руках
При мысли  — в логово Врага
Проникнуть силой иль умом.
1875 И Келегорм умолк на том,
Но брат его  продолжил речь,
До дней Турамбара навстречь
Никто врагу  не выходил
Из тех, кто в этом зале был.
1880 Всех Куруфин околдовал.
Засады, тайны мастерства
Искусных чар, ловушки, яд,
Видений бдительных отряд,
Уменье красться, гнев тая,
1885 Шаг бархатный при свете дня
Неслышный жертве, сети чар,
В ночи безжалостный удар
Они избрали, чтоб хранить
Нарготронд в потайной тени,
1890 Забыв про крепость кровных уз,
Забыв торжественный союз,
Дрожа пред Морготом без сил  —
Страх Куруфин в сердца вселил.
И вот они в недобрый час
1895 Отвергли короля наказ:
Финарфин, мол,  — никак не бог,
И Финрод быть бы им не мог.
Сорвал корону Фелагунд,
И под ноги себе швырнул
1900 Нарготронда венец витой:
«Обеты рушьте, я же свой
Сдержать обязан, бросив трон,
Но коль вмещал бы Нарготронд
Сердца, что ужас не сковал,
1905 Где верность Финроду жива,
Тогда сумел бы я найти,
Попутчиков, чтоб не уйти
Презренным нищим от  ворот,
Оставив землю и народ!»
1910 Мгновенно при его словах
Поднялись десять, что в боях
Испытаны  — сражался всяк
Где королевский реял стяг.
Один из них, венец подняв,
1915 Рек: «О король, но власти прав
Твоих судьбе не превозмочь,
Хоть суждено уйти нам прочь.
Назначь наместника, король!
И Финрод увенчал чело
1920 Ородрета: «Так правь же, брат,
Пока я не вернусь назад».
Тут Келегорм покинул зал,
С усмешкой Куруфин смолчал.
 VII.
Итак, оставив Нарготронд
1925 Двенадцать храбрецов в поход
На Север выступило. Шаг
Их скрыл вечерний полумрак.
В доспех искусный облачась,
Надев плащи, от глаз таясь,
1930 Без песен и фанфар, они
Крались неслышимо в тени.
Вдоль Нарога их путь пролег,
Туда, где он берет исток,
Где воды светлые струят
1935 За водопадом водопад
В хрустальный кубок, и каскад,
За край переливаясь, рад
Из Иврин-озера бежать,
В чьем зыбком зеркале дрожат
1940 Гряды Теней  вершины в ряд.
Немалый путь прошел отряд,
Из края, скрытого от зла,
Их прочь дорога увела.
За ночью ночь под сенью гор
1945 Они таились до тех пор,
Пока луны последний луч
Не смерк среди спешащих туч,
Ветров осенних плач и вздох
Не зазвучал меж крон, на мох
1950 Кружась, не полетела вниз
Листва — до слуха донеслись
Сквозь чащу гогот, топот ног.
Все громче, громче  стук сапог
Бил по измученной земле,
1955 Багрово факелы во мгле
Пылали, на кривых клинках
И на копейных остриях
Кровавый отсвет их лежал.
Отряд незримый увидал,
1960 Как банда орочья идет —
Оскал звериный мерзких морд,
И свита из нетопырей,
Вослед им филин из ветвей
Заухал, смолкнул шум и гам —
1965 Тогда по орочьим следам,
Лисиц бесшумней средь полей,
Отряд отправился скорей.
Они, неслышны и быстры,
Туда, где банда жгла костры,
1970 Пробрались и, сумев сквозь чад
Там  тридцать орков насчитать,
Стоянку тихо взяли в круг,
И каждый, не издав и звук,
Под темный полог древ шагнул
1975 И лук  неспешно натянул,
И в цель разбойника избрал.
Чу! Фелагунд подал сигнал!
Двенадцать стрел, звеня, летят,
Двенадцать орков ниц лежат,
1980 Вперед бросается отряд,
Клинки врагов своих разят,
А орки воют  — и навряд
И в преисподней так вопят.
Был бой и быстр, и жесток,
1985 Орк ни один спастись не смог.
Их банде боле не суметь
Нести насилие и смерть,
Печальный край не осквернять…
Но ликованья не слыхать.
1990 Ждет победителей беда —
Числом столь малым никогда
Не ходят орки воевать.
Лохмотья орочьи собрать
И схоронить тела в овраг
1995 Велел тут Финрод. Дерзкий шаг
Измыслил он — пусть скроет их
Личина банды орков злых.
И вот они, не тратя слов,
На копья и клинки врагов
2000 Сменив оружие свое,
Рядятся в жалкое тряпье,
И лица белые чернят,
И тщательно за прядью прядь
Лохм орочьих, наморщив нос,
2005 Вплетают средь эльфийских кос,
И каждый в ужасе на вид
Своих товарищей глядит,
От зрелища оторопев.
Тут Финрод колдовской напев
2010 О смене облика завел,
И вскоре каждый приобрел,
Попав под заклинанья власть,
Клыки, раззявленную пасть.
И, спрятав нолдорский наряд,
2015 Они за тем вослед спешат,
Кто ныне — мерзостная тварь,
А не пресветлый государь.
Шел путь на Север без препон,
Клал всякий встречный орк поклон,
2020 Дорога  под ноги текла,
Уверенность  друзей росла.
Белерианд уж  за спиной,
И вот они в долине той,
Где юный Сирион, искрист,
2025 Бежит, стремителен и чист,
Сквозь страшный для усталых стоп,
Не ведающий торных троп
Лес Смертной Мглы —  опасный бор,
Спускавшийся к востоку с гор,
2030 Чей застит мрачный силуэт
Последний предзакатный свет.
Холм средь равнины был один —
Как будто в древности с вершин
2035 Валун закинул великан,
Сраженья пылом обуян,
И камень пополам рассек
Бегущий меж равнин поток.
Пещерами изрезав склон,
Тек дальше быстрый Сирион.
2040 На острове эльфийский форт
Когда-то был, могуч и горд,
Хоть он под вражеской рукой
Не потерял красы былой,
Но помрачнел и грозный взгляд
2045 Вперял теперь в Белерианд,
А не в маячащий вдали
Простор иссушенной земли
И проступающий за ним
Пугающий Тангородрим
2050 Под пологом угрюмых туч,
Нависших над твердыней круч.
Отныне тот, кто полон зла,
С холма вершил свои дела,
Его недреманных  очей
2055 Поход не избегал ничей.
(И с Севера иных дорог
Не шло —  смертельный мрак стерег
В чащобах Таур-ну-Фуин,
Где только ужас — господин,
2060 А через Аглон перевал —
Путь в Дориат за ним лежал —
Взор Феаноровых сынов
Хранил надежно от врагов).
«Тху» смертный род прозвал его
2065 И после чтил, как божество,
Во тьме немало алтарей
Велел взвести  себе злодей..
Пока ж, чем этот чародей
Слуг Вражьих не было страшней.
2070 Вой вечный бился меж холмов —
Тху был Хозяином Волков,
Он чары темные сплетал
И колдовством повелевал
Голодной, жадною ордой
2075 Чудовищ, созданных волшбой,
Толпой бездомных духов злых
И мерзостным потомством их.
Покорен воле Тху сполна
Был жуткий Остров Колдуна.
2080 Легко заметил вражий взгляд
Сквозь лес крадущийся отряд,
Их увидав издалека,
Тху тут же повелел волкам
Доставить орков  сей же час,
2085 Что, нарушая свой приказ,
В чащобе под кустом дрожат
И отчего-то не спешат
Как должно, дать доклад о всем.
И подозрений сонмы в нем
2090 Росли, пока он с башни вниз
Глядел сквозь прорези бойниц.
О Нарога беспечный край!
Ты позади! Прощай, прощай!
Кольцом волков окружены,
2095 Теперь товарищи должны,
Дурным предчувствием томясь,
Брести, судьбы своей страшась,
Туда, куда их рок привел,
Пред окровавленный престол.
2100 «Где вы бывали? Что вы видали?»
«В эльфийском просторе, там слезы и горе,
Огонь там печет и кровь там течет,
Вот, что видали, вот что слыхали.
Тридцатку убили, трупы свалили
2105 За косогором. Каркает ворон
И филин кричит, где прокос наш лежит».
«А ну, рабы, скажите мне,
Что там в эльфийской стороне?
Как Нарготронд? Кто правит в нем?
2110 Вы были в королевстве сем?»
«Пресечь не смели  рубежей.
Там правит Фелагунд, ей-ей»
«Вы не слыхали? Сгинул он,
И Келегорм воссел на трон».
2115 «Неправда! Если сгинул он,
То Ородрет воссел на трон».
«Остер же слух, коль весть поймал
Там, где и шаг ваш не ступал!
Как звать-то храбрецов-вояк?
2120 Кто ваш, копейщики, вожак?»
«Нереб и Дунгалеф зовут,
Да воинов десяток тут.
Среди пещер наш дом укрыт,
Отряд по делу наш спешит
2125 По пустошам, нас Больдог ждет,
Где пышет огнь и дым идет».
«Недавно Больдог был сражен
В бою — убит, я слышал, он,
Где Тингол-вор и прочий сброд,
2130 Ютясь под вязами, живет,
В унынье ввергнув Дориат.
А что о  Лютиэн слыхать?
Плоть девы нежной  так бела,
Что будет Морготу мила.
2135 За ней был Больдог послан в путь,
Но Больдог мертв, а вы — отнюдь.
Что Нереба невесел взгляд?
Ужель представить он не рад,
Как лорд наш деву сокрушит?
2140 Неужто Нереба страшит
Судьба ее? Что сменит так
Собой сиянье мерзкий мрак?
«Кто ваш хозяин, Тьма иль Свет?
Кого искусней в мире нет?
2145 Кто князь превыше всех князей,
Даритель злата и перстней?
Кто повелитель всей земли?
Божкам кто жадным насолил?
Бауглировы орки, враз
2150 Присягу повторить сейчас!
Да сгинут свет, любовь, закон!
Пускай померкнет небосклон!
Предвечный мрак, предвечный хлад
Пусть Манвэ с Вардой поглотят!
2155 Пусть все пути ведут во тьму!
Будь ненависть исток всему!
Пусть обратится все ко злу
И канет в Моря плач и мглу!»
Так верный эльф иль человек
2160 Не богохульствовал вовек,
И Берен мрачно пробурчал:
«Да кто нам Тху? Ведь не давал
Ему присяг никто из нас.
Пора нам. Срочен наш приказ.»
2165
«Терпенье!» — Тху раздался смех. —
«Недолго ждать! Но прежде всех
Я песенкой потешу вас!» —
И взор вперил в них. И тотчас
Мрак непроглядный черный пал,
2170 Один в его клубах пылал
Бездонный зрак, лишая сил
И волю превращая в пыль.
Тху пел. Заклятием  его
Сплеталось злое колдовство —
2175 Измены, ложь, порочный круг.
Но Финрод властно начал вдруг
Напев о силе дружных рук,
О тайнах, сохраненных ей,
О том, что крепости мощней,
2180 О воле, вере нерушимой,
О смене облика незримой,
Свободе, порванных сетях,
Оковах, обращенных в прах.
Меж них ярился песен шквал,
2185 То падал вниз, то вверх взмывал,
Тху посылал заклятий град.
Все, чем эльфийский мир богат,
Всю мощь, всю силу волшебства
Влил Фелагунд в свои слова,
2190 И стены замка раздались,
Впуская тихий щебет птиц
В Нарготронде, прибоя плеск,
Далекий край, жемчужный блеск.
Но тень приходит, тьма растет
2195 На Валинором, кровь течет,
Окрашен багрецом прилив,
Где, Пенных Всадников сразив,
Разбоем Нолдор увели
От их хозяев корабли.
2200 Волк воет. Вороны летят.
В клыках у моря льды дрожат.
Стенают узники, кругом
Пылает огнь, грохочет гром,
Сквозь дым несется хохот орд —
2205 И наземь Фелагунд простерт.
И вот, смотрите! Морок пал,
И каждый вновь собой предстал,
Вновь ясноглаз и белокож,
Ничем на орка не похож.
2210 Тху злою властью колдовской
В застенок бросил их слепой,
Где хлад оков терзает плоть,
Удушье где не побороть,
В отчаянье, во тьму пещер.
2215 Но Финрод бился не вотще —
Тху не проведал их имен,
И цели их не ведал он.
Колдун подумал-погадал,
В темнице пленных отыскал
2220 И пригрозил — смерть в муках ждет
Их всех, коль не найдется тот,
Кто правду не предаст ему,
Их волк пожрет по одному
Перед очами остальных,
2225 Ну а последний среди них
Во тьме, где правят боль и страх,
Подвешен на стальных цепях,
Бессрочной муке обречен,
И умереть не сможет он,
2230 Пока не выдаст тайны сам.
И стало по его словам.
Но ни один — когда сквозь мрак
За разом раз багровый зрак
Вдруг вспыхивал, срывался с уст
2235 Последний стон сквозь страшный хруст
И запах крови в ноздри бил  —
Не сдался. Не заговорил.
 VIII.
Род гончих в Валиноре был
2240 В ошейниках сребристых, жил
Привольно в чащах всякий зверь —
Олень, и лань, и лис, и вепрь.
Оромэ был владыкой сих
Краев бесчисленных лесных,
В чертогах чьих лилось вино
2245 И песни. Эльфами давно
Был «Таврос» прозван этот бог,
Чей пел в горах веселый рог.
Пока сиянием знамен
Не озаряли небосклон
2250 Луна и солнце, только он
Был меж богов в сей мир влюблен.
Его подкован златом конь,
Владеет Таврос испокон
Средь Запада густых лесов
2255 Бессмертной сворой гончих псов,
Тех, что и верны, и смелы,
И дичь разят быстрей стрелы,
Чей лай — как звон колоколов
В чертогах Валмарских дворцов.
2260 Чья шерсть — как шелк,  остры клыки.
Они, как  из ножон клинки,
На волю вырвясь, гнали дичь
Под радостный Оромэ клич.
Средь Тавроса зеленых рощ
2265 Щенком когда-то Хуан рос,
Быстрейшим среди быстрых был.
В дар от Ороме получил
Его однажды Келегорм,
Любивший средь полей и гор
2270 Скакать на рога звонкий зов.
Из всех земли блаженной псов
Вслед за хозяином вперед
Один лишь он ушел в Исход,
Он с ним любой поход делил,
2275 В любом бою защитой был.
От орков и волков не раз
Владыку-эльфа Хуан спас.
Он ярым волкодавом стал,
Все тени взгляд его пронзал,
2280 Он след любой учуять мог
Легко сквозь тину и песок,
Сквозь запах палого листа
И много, много лун спустя.
Он ведал весь Белерианд.
2285 И боле всех волкам был рад —
Был рад им горла разрывать.
Любой был ужасом объят
Раб Тху при имени его.
Ни клык, ни злое колдовство,
2290 Ни острый меч, ни ливень стрел
Его бы ранить не сумел.
Известен был Хуана рок —
Убить его был должен волк,
Какого злей не родилось…
2295 Все знал, но не боялся пес.
Чу! От Нарготронда вдали,
От Сириона  донеслись
Неясный окрик,  рога звук,
Лай гончих средь чащоб   вокруг.
2300 Охота! Страхом лес объят.
Кто скачет? Вам ли не слыхать,
Что Куруфин и Келегорм
Собак спустили? Лук с копьем
Взял каждый, громко веселясь,
2305 Чуть свет на скакуна садясь.
Посмели красться волки Тху
Повсюду, и сквозь темноту
За Нарогом их взгляд сверкал.
Ужель их славший  помышлял
2310 Узнать о тайнах сей земли,
Советах эльфов, что вели
Владыки их, от всех таясь,
О том, что прячут бук и вяз?
Рек Куруфин: «Брат добрый мой,
2315 Мне не по нраву это. Тьмой
Какие козни сплетены?
Мы тварей вражеских должны
Скорей скитанья прекратить!
Мне это сердце усладит».
2320 И, наклонясь, шепнул слова:
Ородрет — жалкий, мол, болван,
Король ушел давным-давно
Ни слухов, ни вестей о нем.
«Была б нам  польза велика
2325 Узнать — он мертв иль жив пока,
Ты должен свой отряд собрать
И объявить охоту, брат,
Тогда подумает народ,
Что бережешь ты Нарготронд.
2330 Мы многое узнаем так,
И если  бы безумца шаг
И путь наш случай вдруг скрестил,
А он имел бы Сильмарил…
Мне нет нужды продолжить вслух,
2335 По праву только нас лишь двух
Алмаз священный  — да и трон,
Наш род был старше испокон».
Хоть молча Келегорм внимал,
Но быстро войско он собрал.
2340 И рад услышать рога зов
Был Хуан, вождь всех гончих псов.
Три дня в холмах вилась стезя,
Волкам погибелью грозя.
Зверей немало распугав
2345 И серых шкур немало сняв,
Они остановились близ
Хранящих Дориат границ.
Неясный окрик,  рога звук,
Лай гончих средь чащоб   вокруг.
2350 Охота! Страх объял леса.
Заслышав шум и голоса,
Кто птицей вспугнутой летит,
Не зная, кто средь пущи мчит?
От дома вдалеке, одна,
2355 Подобно призраку, бледна,
Скользит бесшумно средь полян,
Но застит очи ей туман
Усталости, а в сердце — страх.
Взор  пса увидел — тень, быстра,
2360 Стремительно  бежала прочь,
Как утром спугнутая ночь.
Рванулся Хуан, чтоб настичь
Такую редкостную дичь.
Прочь, ужасом окрылена,
2365 От птицы мотыльком она
Вспорхнула, в воздухе мечась,
Туда летя, сюда стремясь  —
Вотще, лишь выбилась из сил,
Вмиг к деве Хуан подскочил.
2370 И слово тайное сквозь плач,
И чары, и чудесный плащ
Пред ним бессильны были  — ведь
Не могут и не смогут впредь
Ни магия, ни волшебство
2375 Смутить бессмертный род его.
Из всех известных Лютиэн
В сплетенных ей заклятий плен,
Под власть ее не попадал
Один лишь Хуан никогда.
2380 Но красотою нежной он,
Был вмиг, бесстрашный, приручен.
Трепещущую ношу пес
Легко поднял. Не довелось
Такого Келегорму зреть:
2385 «О Хуан, что это, ответь!
Дух, призрак иль дочь эльфов тьмы?
Иную дичь искали мы!»
Рекла она: «То Лютиэн
Из Дориата, что взамен
2390 Полянам солнечным лесным
Избрала вьющийся, как дым,
Скитаний путь — а в сих краях
Слаба надежда, мощен страх» —
Плащ спал, сверкнула белизна,
2395 В алмазов блеск облачена,
Росой горевших на заре
Она предстала в серебре,
На платье лилии цвели —
Кого б не поразил сей лик?
2400 Куруфин обмер, бросив взгляд —
Волос цветочный аромат,
И тонкий стан, и нежность черт
Заставили окаменеть.
«О дева царственная! Как
2405 Решилась ты брести сквозь мрак?
Скажи  — ужели Дориат
Войной и бедами объят?
Счастливая судьба вела
Тебя — друзей  ты  обрела!
2410 Поведай все!» — рек Келегорм,
Вперив в стан стройной девы взор.
В душе уже он знал сейчас
Ее неначатый рассказ,
Но по улыбке не смогла
2415 Она прочесть коварный план.
«Но кто вы, чья охота мчит
В лесах опасных средь ночи?»
И добрым мнилось слово их:
«Прозванье верных слуг твоих —
2420 Владыки Нарготронда. Мы
Спуститься молим к нам в холмы
Найти надежду и покой.
Поведай же рассказ нам свой!»
И повесть полилась ее  —
2425 Сражения, что Берен вел,
Путь в Дориат открывший рок
И гнев отцовский, что зарок
Измыслил страшный. Вздох иль жест
Не выдал братьев интерес.
2430 Легко поведала она
Про бегство, плащ и чары сна,
Но не сумела описать
Свет, озарявший Дориат,
Весь блеск бесчисленных светил,
2435 Покуда Берен с нею  был.
«О господа мои! Сейчас
Нельзя смыкать в покое глаз!
Нам нужно поспешить скорей,
Взор вещей матери моей
2440 Зрел Берена в плену, в цепях,
Вселив в меня безумный страх.
У Повелителя Волков
В  темницах — муки, хлад оков,
Заклятья злые, боли стон,
2445 Там ныне Берен заточен —
При смерти иль взывая к ней!»
Рыданья сжали горло ей
«Узнали весть мы не одну —
2450 Что ныне Фелагунд в плену,
За кем Тху слуг своих послал, —
Брат Келегорму прошептал. —
«Теперь я дам тебе совет,
Что деве нам сказать в ответ».
«О госпожа!» — рек Келегорм, —
2455 Волков мы гнали между гор.
Пусть наш отряд весьма силен,
Твердыню Тху не сломит он.
Прошу, не сомневайся в нас!
Охоту бросим мы сейчас
2460 И вмиг кратчайшею тропой
Скорей отправимся домой,
Чтоб там измыслить нам пути
Как  Берена суметь спасти».
И подчинилась им она,
2465 Страданием ослеплена,
Но замечала через скорбь,
Что бег коней не так уж скор.
Задержки миг ее страшил
И был мученьем для души.
2470 И вопрошал Хуана взор —
Зачем не мчать во весь опор?
Чего желает господин?
Почто взирает Куруфин
На деву, не скрывая страсть?
2475 Зверь чуял — то проклятья власть,
Всем сердцем взволновался пес —
Что с храбрым Финродом стряслось?
Что будет с милой Лютиэн
И Береном, попавшим в плен?
2480 Огнями Нарготронд залит,
Ждет пир и музыка звучит,
Но, заперта меж горных стен,
Как птица в клетке, Лютиэн,
Она, отчаясь, слезы льет,
2485 Не в силах вырваться в полет.
Похищен был чудесный плащ,
Мольбы, вопросы, горький  плач
Никто и слышать не хотел,
Казалось, позабыты те,
2490 Кто изнывал от муки злой
В слепых пещерах под землей.
Теперь лишь поняла она,
Как вероломно предана.
Нарготронд знал —  она в плену
2495 У тех, кто не хотел в войну
Вступить за короля, чей пыл
В них клятвы  злобы разбудил,
Тех, кто о Берене забыл.
Ородрет знал, что план их был —
2500 Оставить Финрода на смерть,
И силой иль умом суметь
Связать союзом брачным дом
Свой с дщерью Тингола потом.
Но им противостать не мог —
2505 Весь город был под их ярмом,
Народ двум братьям потакал,
Его советам не внимал,
Знать не желая без стыда —
Смертельна Финрода нужда.
2510 Речь Лютиэн сквозь капли слез
Лишь Хуан слушал, гончий пес,
Что ночью ложе ей стерег,
И  днем всегда лежал у ног.
Струился шепот, как вода:
2515 «О Хуан, Хуан, господа
Твои объяты злом каким,
Что глухи к горестям моим?
Когда-то Барахир любил
Собак, их холил и ценил.
2520 Когда скитальцем  в землях злых
Был Берен, то друзей своих
Он находил лишь между тех,
Кто в перья облачен иль в мех,
Средь духов пустошей и гор.
2525 Сын Барахира с этих пор
Людьми и эльфами забыт,
Лишь память Лютиэн хранит
Того, кто битвы вел с Врагом,
Кто не был никогда рабом».
2530 И Куруфину стало впредь
Коснуться девы не суметь,
К ней близко подойти невмочь,
От рыка не отпрянув прочь.
Раз, ночью осени сырой,
2535 Когда туманы скрыли мглой
Лампады лунной бледный луч,
Дрожали звезды между туч,
Когда зимы грядущей горн
Уже трубил меж сирых крон.
2540 Чу! Пес пропал. И, зла страшась,
Лежала дева… В мертвый час,
Когда бессонный полнит мрак
Собою безымянный страх,
На стену рядом пала тень,
2545 И мягко к ложу Лютиэн
Слетела ткань ее плаща.
Узрела дева, трепеща —
Пес замер, перед ней склонясь,
И вдруг раздался гулкий глас.
2550 Так речи дар был псу в тот час
Дарован свыше в первый раз:
«О госпожа, кому любой
С любовью должен быть слугой  —
Будь эльф, будь смертный, будь из тех,
2555 Кто облачен в перо иль в мех!
Надень свой плащ! Скорей! Вперед!
Заря не тронет Нарготронд,
Как устремимся — ты и я —
К напастям в северных краях!»
2560 И прежде, чем умолкнуть, зверь
Сказал, что делать им теперь.
На пса тут дева, изумясь,
Взгляд устремила нежных глаз
И обвила его рукой
2565 В знак верной дружбы в жизнь длиной.
 IX.
В пещере Острова сырой,
В оковах тяжких, в муке злой,
В бессветный мрак вперяя взгляд —
Так два товарища лежат.
2570 Все остальные смерть нашли,
И повесть скорбную рекли
Обглоданные кости их
О верности десятерых.
И Фелагунду Берен рек:
2575 «Мне в жизнь вцепляться что за прок?
Все колдуну я расскажу
И тем тебя освобожу,
С тебя снимаю я обет —
Ведь не было заслуг и нет,
2580 Чтоб стоили подобных мук!»
«А! Берен, вспомни — вражьих слуг
Посулы — что ночной туман,
Одно коварство и обман.
Ярмо страданий в сердце тьмы,
2585 Открыв себя, не скинем мы,
И боле — я уверен в том —
Мы горшей пытки изопьем,
Проведай Тху, что Берен сам
И Финрод пленены. И нам
2590 Досталось хуже бы стократ,
Узнай он, что вело нас в ад».
Смех Тху вдруг камни бросил в дрожь:
«Да, правду, правду ты речешь!
Беды не будет никакой,
2595 Коль смертный сгинет тут изгой,
Но эльф бессмертный, но король
Переживет такую боль,
Что человеку не снести.
Быть может, твой народ спасти
2600 Тебя решится, услыхав
Каков сих стен ужасный нрав,
И златом выкуп поднесет?
Иль, может быть, наоборот,
Захочет Келегорм-гордец
2605 Себе оставить твой венец?
Но прежде, чем конец придет,
Я все пойму про ваш поход!
Волк голоден, и час настал —
Довольно Берен смерти ждал!»
2610 Текли мгновенья… Вот сквозь мрак
Зрачки блеснули  — рока знак.
Рванулся Берен из цепей,
Но сталь была его сильней.
Но звон оков раздался вдруг,
2615 Разбитых звеньев резкий звук —
И волкодава в тот же миг
Во мгле одним прыжком настиг
Вдруг Фелагунд, презрев напасть,
Зубов и яда не страшась.
2620 Жестокий бой, протяжный рык,
На горле хватка, в плоти клык,
В шерсть впившиеся пальцы, вой —
И Берен, сжавшись под стеной,
Во мгле тюрьмы услышал, как
2625 Скуля, издохнул волколак.
«Друг и товарищ мой! Прощай!
Я покидаю смертный край!» —
Раздался голос. — «В сердце яд,
И тело облекает хлад.
2630 Чтоб звенья цепи разломать
Все силы мне пришлось отдать.
Клыки мне разорвали грудь,
Мне предстоит далекий путь
В чертог у Тимбретингских круч,
2635 Где пир богов, где блещет луч
В волнах…» — так пал король в бою,
И так  досель о нем поют.
Так Берен в темноте простерт.
Слезы его не знает скорбь,
2640 Отчаянье избыло страх.
Шаг, голос, смерть он ждет в цепях.
Стоит молчание страшней,
Чем в склепах древних королей,
Чей погребен забытый прах
2645 В бессчетных времени песках.
Дождем осколков пролилась
Вдруг тишина —  и раздалась
Мелодия, пронзив лучом
Запоры, стены, самый холм,
2650 Вдруг в подземелье расцвела!
Ночь многозвездная сошла
К нему, застенков душный смрад
Сменил нежнейший аромат,
Подхватывая птичью трель,
2655 Сплелись виола и свирель,
И закружился силуэт
Той, что прекрасней в мире нет,
Под восходящею луной
Мерцая в пляске колдовской.
2660 И Берен, как во сне, запел,
И марш старинный загремел
Воителей, идущих в бой
На Север тучей грозовой,
И тех, кто мчит во весь опор,
2665 Чтоб новый покорить простор,
Гимн всех свершений и побед,
Что одевал в сребристый свет
Горящий Вереск с давних пор —
Семь звезд, сплетенные в узор,
2670 Знак пораженья силам зла,
Что в небо Варда вознесла.
«О Хуан! Слышишь глас вдали?
Он как родник из-под земли.
Мне с этой песней на устах
2675 Не раз являлся Берен в снах!» —
Так псу шепнула Лютиэн,
В глухую полночь, словно тень
Незримая, взойдя на мост,
Она запела в свете звезд.
2680 И Остров каждым из камней
Вдруг вздрогнув, отозвался ей
От башен до основы скал.
Завыли волки, и оскал
Ощерил Хуан, слыша вой,
2685 Жестокий предвкушая бой.
Достигла песня Тху, и он,
Откинув черный капюшон,
Вдруг усмехнулся, замерев,
Эльфийский опознав напев.
2690 «А! Крошка Лютиэн! И что ж
Ты прямо в сеть мою бредешь?
Награды, Моргот — и какой! —
Ты должен за алмаз такой!» —
И он из башни вниз сбежал,
2695 И вестников вперед послал.
А дева пела… К ней кралась
Тварь по мосту, оскалив пасть,
Но, распахнув глаза, она
Дрожа, вела напев, бледна.
2700 И к ней рванулся волколак,
Но, захрипев, издох. И так
За волком появлялся волк,
И каждый так навеки смолк,
Никто не возвратился вспять,
2705 Чтоб прочей стае рассказать —
Их лютый враг в засаде ждет,
И под мостом струенье вод
Скрывает груды мертвых тел
Волков, что пес сразить успел.
2710 Но вот на мост ступил седой,
Объятый алчною враждой
Огромный волк, Драуглуин,
Кровавых тварей господин,
Что плотью эльфов и людей
2715 Тху выкормил рукой своей.
И тишину ночи глухой
Враз разорвали лай и вой,
Назад к хозяину во мрак
Сбежал ужасный волколак,
2720 «Пес Хуан здесь!» — он проскулил
И дух поганый испустил.
«От волка пса кончина ждет,
Пред величайшим он падет!» —
Тху возомнил в гордыне вмиг,
2725 Что суть пророчества постиг,
И в ночь вперил багровый зрак
Косматый, злобный волк — но так
У волка ввек на дне глазниц
Не полыхал огонь зениц
2730 Бескрайней злобою слепой,
Жестокой ярою алчбой.
Он был огромней и мощней
Всех остальных земных зверей,
Страданья и смертельный яд
2735 Клыки сулили, страшный смрад
Струила мерзостная пасть.
Мелодия оборвалась,
И застил очи Лютиэн
Страх леденящий, смрадный тлен.
2740 Средь всех чудовищ, с давних пор,
Чинивших смерти и раздор
От юга до Ангбандских врат,
Его страшнее не сыскать —
Тху в волчьей шкуре к Лютиэн
2745 Направился. Пес скрылся в тень.
Лежала Лютиэн без чувств,
Но смрад ее коснулся уст,
Очнулась дева. Голова
Ее кружилась, но слова
2750 Она шепнула, плащ взметнув —
И волк споткнулся, к ней шагнув.
Тут из засады напрямик
Рванулся Хуан. Звезд достиг
Бесстрашных волкодавов клич,
2755 Зов гончих псов, разящих дичь.
Враги сцепились, щеря пасть,
Рыча и воя. То кружась,
То падая, вставая вновь,
Пес битву вел с грозой волков.
2760 Вот Хуан Тху повергнул ниц,
И разом глотку перегрыз,
Но этим не закончил бой —
Менять Тху начал облик свой
Из волка в вошь, из твари в тварь,
2765 Как демоны умели встарь,
Он превращался — все не впрок,
Волшба, отрава и клинок
Бессильны были испокон
Пред тем, кто за Морем рожден.
2770 И с содроганьем Лютиэн
На корчи схваченного в плен
Ученика владыки зла
Взор устремила и рекла:
«О подлое исчадье тьмы,
2775 Открой врата своей тюрьмы!
Иль ты сейчас погибнешь здесь,
Иль, позабыв былую спесь,
Отправится твоя душа
Навстречь хозяину, дрожа,
2780 Во чрево страждущее гор
Он заточит тебя, средь нор
Вовеки, издавая вой,
Блуждать твой будет дух нагой —
Иль сдашь мне крепость ей же час,
2785 Открыв врата и без прикрас
Ты мне поведаешь, какой
Здесь камни скреплены волшбой!»
Тху ей перечить не посмел
И, корчась, слово прохрипел.
2790 Простерла Лютиэн ладонь —
И вспыхнул яркий белый огнь,
На миг звезда на мост сошла —
То дева руки развела,
Раздался голос Лютиэн —
2795 Так изредка, в спокойный день
И ныне слышен меж холмов
Фанфар эльфийских ясный зов.
Рассвет седых коснулся скал,
И остров дрогнул. Замок пал.
2800 Распалась цитадель, крошась,
Мост, подкосившись, рухнул в грязь,
Враз башни обратились в пыль
И пеной Сирион взбурлил.
Прочь, потеряв старинный кров,
2805 Летели с криком стаи сов,
И полчища нетопырей
Спасаясь, кинулись скорей
В Лес Смертной Тени, чтобы там
Рассесться по сухим ветвям.
2810 Скуля, бежали волки прочь,
Темницы колдовскую ночь
Сменившие на солнце вдруг,
Вставали узники вокруг,
От света прикрывая взор,
2815 Не веря счастью до сих пор.
Нетопырем с земли восстав,
Тху,  в небе крылья распластав
И кровью отмечая путь,
Поторопился улизнуть,
2820 Личину сбросив, будто плащ,
Чтоб строить козни  среди чащ.
Все пленники ужасных стен
Тут обступили Лютиэн,
Благодаря ее в слезах,
2825 Но страх стоит в ее очах  —
Ведь Берена меж ними нет.
«О Хуан, о, ужели след
Нам между мертвых обрести
Того, во имя чье в пути
2830 Трудились и боролись мы?»
Они к развалинам тюрьмы
Идут по Сириону вброд,
Чтоб Берена найти, и вот
Зрят, наконец — недвижно он
2835 Над телом Финрода согбен.
«О Берен! О любовь моя!
Ужели опоздала я?
О благороднейший король,
Вотще ты принял смерть и боль!
2840 О, Берен! Счастья краток час,
Венчает горе нынче нас!»
И глас ее звенел такой
Любовью страстной и тоской,
Что он, от скорби пробужден,
2845 Почуял в сердце новый огнь:
«О Лютиэн, о ты, светлей,
Чем дщери смертные людей!
Прекраснейшая эльфов дочь!
Как велика любови мощь,
2850 Что в темную обитель зла,
Тебя, о дева, привела!
О венчанный цветами лик!
О стан стройнее, чем тростник!»
И чувств лишилась Лютиэн,
2855 В его руках встречая день.
2856 На позабытых языках
Хранят преданья эльфов, как
Скитались  Берен с Лютиэн,
И светел был им каждый день
2860 На Сириона берегах,
И, где ступала их нога,
Цветы не вяли, хоть зима
Уже спешила по холмам.
Тинувиэль!  Тинувиэль!
2865 Смела и звонка птичья трель,
Где Берен с Лютиэн прошли,
Хоть вьюги горы замели.
Был Остров уж от них далек,
Где на вершине одинок
2870 Надгробный камень, и под ним
Прах Финрода, травой храним,
До пор, когда не суждено
Стать землям океанским дном,
Пока на светлом берегу
2875 Смеясь, гуляет Фелагунд,
И боле не приходит вновь
В сей сирый мир, где льется кровь.
В Нарготронд не вернулся он,
Но вмиг донесся славы звон —
2880 Повергнут Тху, король погиб,
Разбит оплот  из скальных глыб.
Вернулись вновь в свои дома
Кого, казалось, скрыла тьма,
И с ними Хуан, гончий пес,
2885 И мало для него нашлось
Хвалы, а лишь хозяйский гнев.
Пес был послушен, все стерпев.
Наполнил ропот Нарготронд,
Что не смирил бы Келегорм.
2890 Скорбели все о короле,
Твердили – дева, мол, смелей
Двух Феаноровых сынов.
«Предателей прольемте кровь!»  —
Непостоянный град шумел,
2895 Что с Финродом пойти не смел.
Ородрет рек: «Один король
Теперь, и правлю я доколь,
То родичей пролить  я кровь
Не допущу. Но хлеб и кров
2900 Отныне не получат здесь
Те, кто не ценит нашу честь».
Их привели. И Келегорм
(Глаза горели злым огнем)
Главы бесстыдной не склонил,
2905 И губы Куруфин скривил.
«Прочь, вы  — покуда утонуть
День в море не успел. Вам путь  —
Всем  Феаноровым сынам —
Закрыт теперь навеки к нам.
2910 И боле не узрит ваш род
Любви от чтущих  Нарготронд»
«Запомним» — был ответ таков,
Поворотясь, на рысаков,
Они вскочили, и, стремглав,
2915 За ними все же шедших взяв,
Умчались прочь под звук рогов.
От гнева их кипела кровь.
Скитальцев ныне вел их путь
Все ближе к Дориату. Пусть
2920 Увяли травы, гол был лес,
Под сводом ледяным небес,
Над ними вставшим высоко,
Неслась их песня далеко.
Они достигли мест, где вниз
2925 Потоки Миндеб вскачь неслись
По склонам, там, где началась
Чар Мелиан защитных вязь,
Что земли Тингола хранит,
Шагов чужих запутав нить.
2930 Вдруг Берена объяла скорбь:
«Конец у нашей песни скор.
Увы, Тинувиэль, прости!
Отныне врозь идут пути!»
«Зачем? Когда сейчас, горя,
2935 Восходит новая заря?»
«Ты невредима будешь здесь,
Длань Мелиан хранит окрест
Страну. Не ведая скорбей
Войдешь ты в лес, что мил тебе.»
2940 «Мне мил прекрасный полог крон,
Злом Дориат не осквернен,
Он был мне дорог испокон
Но ныне ненавистен он,
Мой Дориат, мой дом, мой род —
2945 Прочь ныне путь меня ведет!
Что мне все листья и цветы,
Коль не со мною рядом ты!
Эсгалдуина темен брег!
Зачем же, не смыкая век,
2950 Должна глядеть я, как у ног
Бежит безжалостный поток,
Надежду потеряв, должна
Пребыть в страдании одна?»
«Не сможет Берен в Дориат
2955 Вернуться никогда назад,
Хотя бы воля короля
На то была  — поклялся я,
Что возвращусь, коль лишь добыл
Горящий светом Сильмарил,
2960 Тем доблестью мечту снискав.
Ни огнь Моргота, ни сталь,
Ни всех эльфийских лордов  мощь
Не смогут клятвы превозмочь
Во имя девы, что светлей,
2965 Любой из смертных дочерей.
Увы! Сдержать обет — мой долг,
Хоть горек путь и одинок».
«Пусть так! Но Лютиэн домой
Дороги нет, сквозь мрак лесной
2970 Бродить ей, горя не боясь,
Отныне больше не смеясь.
Коль ей с тобой идти нельзя —
Вослед пойдет ее стезя,
Покуда не найдет любовь
2975 Здесь — иль у темных берегов».
«Ты с храбрым сердцем родилась,
Но тем сложней разлуки час.
Смогла  ты от цепей спасти,
Но невозможно допустить,
2980 Чтоб к темной цитадели зла
Тебя дорога привела.
Нет,  — вздрогнув, рек он.  — Никогда!»
На мольбы Лютиэн. Тогда
 Шум налетел, как будто шторм.
2985 То Куруфин и Келегорм
В смятенье буйном вскачь неслись,
Гром высекая из земли.
Их гнев и спешка за собой
Влекли неверною тропой
2990 Меж Дориата и сетей
Таур-ну-Фуин злых теней.
То путь кратчайший на восток
Где Химлинг, вознесясь, высок,
Над Аглона тесниной бдил,
2995 То путь туда, где род их жил.
Тут путников их взгляд узрел.
Отряд их с криком налетел
Вмиг на влюбленных — будто чтоб
Навеки растоптать любовь.
3000 Но, гордо шеи изогнув,
Свернули  кони вдруг, всхрапнув,
Куруфин руку протянул
И Лютиэн в седло швырнул,
И засмеялся. Зря! Прыжок —
3005 Быстрей, чем лев бы прыгнуть мог,
Взбешенный стрелами, мощней,
Чем мог бы загнанный олень
Чрез пропасть — прыгнул Берен, рык
Издав, на Куруфина, вмиг
3010 Тут горло стиснул он, душа
Врага — и тут же, все круша,
Упали и седок, и конь,
И бились, не издав и стон.
Лежала Лютиэн без чувств,
3015 Был небосклон над нею пуст.
Эльф испытал немедля, как
У Берена крепка рука  —
Глаза на лоб полезли вмиг,
И свесился из губ язык.
3020 Тут Келегорм копье занес,
Смерть Берену найти б пришлось,
Пал от эльфийской стали б он,
Из бездны Лютиэн спасен,
Но Хуан подскочил тотчас,
3025 В лицо хозяину рыча,
Блестя клыками, шерсть подняв,
Как будто б волка увидав.
Прочь в ужасе подался конь,
И гневно крикнул Келегорм:
3030 «Будь проклят, подлый пес, за то
Что смеешь мне грозить клыком!»
Но всадник был коню под стать,
Не смея псу противостать —
Могучий Хуан в гневе зол.
3035 Пасть ала. Прочь коня отвел
Эльф, и смотрел издалека
В испуге:  знал наверняка —
Копье, меч, эльф иль человек
Не страшны Хуану вовек.
3040 Тут Куруфин бы жизнь отдал,
Но голос девы бой прервал.
Она, едва придя в себя,
Взмолилась к Берену, скорбя:
«Мой господин, свой гнев сдержи!
3045 Работу орков не верши —
У эльфов счета нет врагам,
Не станет меньше их, пока
Старинного проклятья власть
Влечет нас в бой,  мир — в пропасть пасть
3050 В безумии. Смири свой пыл!»
И Берен эльфа отпустил,
Но взял кольчугу и коня,
И нож блестящий снял с ремня,
Ножон не знающий клинок —
3055 Никто бы  исцелить не смог
Его удар. Откован он
Под молотов протяжный звон
Был гномами когда-то встарь
Под медленную песню чар.
3060 Как дерево, он сек металл,
Как ткань, кольчугу рассекал,
Рукам иным владеть ножом —
Хозяин смертным был сражен.
Прочь Берен эльфа отшвырнул
3065 И речью, как кнутом, стегнул:
«Болван! Предатель! Вон иди  —
Изгнаньем похоть охлади!
Встань, и, как орк, не делай вновь
Работы вражеских рабов!
3070 Ты, гордый феаноров сын,
Твори дела достойней. Сгинь!»
И прочь пошли они, но пес
По-прежнему охрану нес.
И крикнул Келегорм: «Прощай!
3075 Но ты счастливей был бы,  знай,
В пустыне в муках умерев,
Чем сына Феанора гнев
Вкусив  —   тебя он будет гнать!
В руках сокровище сдержать —
3080 Ни Лютиэн, ни Сильмарил —
Тебе не хватит долго сил!
Пусть видит небо надо мной —
Ты проклят! Позабудь покой!»
И, быстро соскочив с коня,
3085 Он брата своего поднял,
И лук из тиса натянул,
И двум влюбленным вслед стрелу
Работы гномьей он послал.
Они, не обернувшись, вдаль
3090 Брели — но пес, взметнувшись ввысь,
Поймал стрелу. Быстрей, чем мысль,
Вторая вслед запела ей,
Но Берен был ее скорей
И грудью Лютиэн закрыл.
3095 В плоть занырнув, металл застыл.
На землю Берен пал. Над ним
Смеялись братья, но засим
Коней пришпорили, спеша,
Пред гневом Хуана дрожа.
3100 Хоть ртом разбитым Куруфин
Смеялся, позже не один
Среди Идущих Вслед Людей
Слыхал про подлый выстрел сей,
Потешивший Моргота злость.
3105 С тех пор на свет не родилось
Собаки, что пошла б на зов
Двух братьев. Хоть среди штормов
Раздора дом их встретил крах,
Но больше никогда в ногах
3110 Хозяин Хуана не зрил —
Пес смелый Лютиэн служил.
Теперь же, к Берену склонясь,
Она стремилась кровь унять,
И, ткань с груди его сорвав,
3115 Из раны острие достав,
Она стрелы  подарок  злой
Омыла светлою слезой.
Тут Хуан лист травы принес,
Не вянущей в любой мороз,
3120 По стеблю мягкому узнав
Главу любых целебных трав.
Пес ведал суть всего, у троп
Растущего в глуши чащоб,
Боль жгучую утишил он,
3125 Покуда песнь эльфийских жен,
Чтоб крови не бежать из вен
Сплетала тихо  Лютиэн.
Как это издавна велось
В печальном мире войн и слез.
3130 От гор зловещих сумрак пал,
И Серп Богов над тьмою встал,
Укрывшей Север, и огнем
Сияли белым звезды в нем.
Но там,  внизу, дрожит во мгле
3135 Багряный отблеск на земле,
Ветвей сплетенье лес простер,
Трещит из вереска костер,
Там Берен, в дрему погружен,
Ворочась, бредит через сон.
3140 Над ним склонясь, бессонно бдит
Прекраснейшая дева и
Питье подносит, и его
Лаская бледное чело,
Поет — заклятия   сильней
3145 Никто не сплел до наших дней.
Неспешно отступает тень.
Крадется неохотно день.
И Берен тут, открыв глаза,
Вскочил: «Иные небеса
3150 Я видел, и в иных краях
Бродил я, что внушают страх,
Один я, мнил, в краю теней
Усопших, но сквозь тьму звончей
Птиц, арф, колоколов, виол
3155 Знакомый голос песню вел,
Сквозь ночь глухую звал и звал,
Своею силой волшебства
Он вывел к свету, боль уняв!
Мы на заре иного дня
3160 Опять встречаем новый путь
К опасностям, и тяжкий труд —
Остаться Берену в живых,
Пусть Лютиэн  под шум листвы,
Укрывшей щедро Дориат,
3165 Сплетая песни, будет ждать,
А эхо песни вслед за мной
Пойдет нелегкою тропой».
«Нет, враг теперь для нас  с   тобой
Не только Моргот темный — в бой
3170 Междоусобный, в распрю, в месть
Сей путь грозит тебя привесть.
Ты, я и Хуан встретим смерть,
Нам древний рок не одолеть,
Пророчу я — близка беда,
3175 Коль ты продолжишь. Никогда
К ногам отца не хватит сил
Сложить проклятый Сильмарил.
Зачем тогда пускаться в путь?
Зачем от бед не повернуть?
3180 Зачем не странствовать вдвоем,
Пусть целый мир нам будет дом,
Согретый солнцем, ветром полн,
За горами, близ моря волн?»
Был долог спор, но не смогли
3185 Блеск глаз — как трепет звезд вдали,
Ни нежность губ, ни тонкость рук,
Ни голоса любимой звук,
Всех чар эльфийских волшебство
От цели отвратить его.
3190 Он может в Дориат пойти
Лишь чтоб ее беречь в пути,
В Нарготронд не пойдет он с ней,
Чтоб не навлечь войны скорбей.
И он не может допустить,
3195 Чтоб довелось босой бродить
Без сна и крова той, кого
Свой любовью прочь увел.
«Уже проснулись силы зла,
Их мощь долины сотрясла,
3200 Идет охота, чтоб настичь
Дочь эльфов, редкостную дичь.
Злодеи рыскают в лесах,
И все лощины полнит страх.
Погоня за тобой! Скажу —
3205 Надежда тает вмиг, и жуть
Сжимает сердце. Проклят будь
Обет мой! Я кляну судьбу,
Что нас свела, твой легкий шаг
Поймав в силки пути сквозь мрак!
3210 Скорей! Еще сегодня днем
Мы путь кратчайший изберем,
Вперед  — пока в твоем краю
В дубраве не найдем приют.
О Дориат, земля без бед,
3215 Любому злу дороги нет
Туда, бессильному пройти,
Где кровля леса чутко бдит».
Смирилась будто бы она.
И вот граница пройдена,
3220 Они, на краткий отдых встав
(Мох мягкий ложе им устлал),
Под сводом буков от ветров
Укрывшись, пели про любовь,
Ту, что пребудет все равно,
3225 Стань горы океанским дном,
И разлученных здесь навек
Соединит Закатный брег.
Раз Берен встал, пока она
Во мху плыла в объятьях сна —
3230 Цветок, сомкнувший лепестки
Свои в бессветный день тоски —
Коснулся поцелуем кос,
Смахнул слезу и произнес:
«Храни ее, о добрый пес!
3235 Подобный асфодель не рос,
Не восходило средь полей
Роз ароматней и нежней.
Таи ее от ветра, друг,
Защитой будь от жадных рук,
3240 От бед в скитаньях охраняй —
Прочь рок и гордость шлют меня».
И взял коня и прочь, один,
Он с сердцем каменным в груди,
Не смея за спину взглянуть,
3245 Скорей на Север начал путь.
 XI.
Здесь прежде было море трав,
Финголфин, армии собрав,
Вел белоконные полки,
И копья были высоки,
3250 На зелени сияла сталь,
И каждый щит луной блистал,
Глас горнов вызовом звенел
И к тучам грозовым летел
Над башнями у темных скал,
3255 Где Моргот часа выжидал.
Огня потоки в час ночной
Холодной белою зимой
Вдруг по равнине разлились
И зарево взметнулось ввысь.
3260 Видали с Химлинга вдали,
Как реки пламени текли
Под звездами, пока во тьму
Они не сгинули в дыму.
Где прежде трепетал ковыль,
3265 Отныне — ржавчина и пыль,
Пересыпает ветер прах,
Белеют кости на камнях.
«Землею Жажды» названа
Была проклятая страна,
3270 Открытый  небу склеп  для тел
Тех, кто был светел, кто был смел.
Лишь сосны Таур-ну-Фуин,
Клоня плюмаж, глядели в синь —
Как лодьи смерти чередой
3275 Одна неспешно за другой
Под парусами, словно ночь,
Бриз призрачный уносит прочь.
Вперив в просторы мрачный взгляд,
Зрел Берен дюн песчаных ряд
3280 Дор-на-Фауглит, и за ним
Маячащий Тангородрим.
Голодный конь, дрожа, застыл —
Увы, превыше было сил
По проклятой земле опять
3285 Ему осмелиться ступать.
«Владельца злого добрый конь,
Прощай! Туда, где Сирион
Течет через долинный край,
Где правил прежде Тху, ступай
3290 Вспять той же самою тропой
К воде ручьев, к траве густой.
Коль не найдет Куруфин  —
Ты, не грустя, живи один
В лесах, где бродят лань и лось,
3295 И видя Валинор меж грез,
Откуда род могучий твой
Явился в древности седой».
И Берен к небу, замерев,
Вознес отчаянный напев,
3300 Ничуть от орков не таясь
И злых созданий не страшась,
Что в тени Леса Смертной Мглы
За ним следили сквозь стволы —
Последний горький свой привет
3305 Он слал, прощаясь, в белый свет.
«Прощай, прощай, листва дерев
И утренних ветров напев,
Трав и соцветий хоровод,
Что видят дней круговорот,
3310 Воды бегущей разговор,
Гладь молчаливая озер!
Прощайте, горы и луга,
Дожди, морозы и снега,
Лик ослепительный луны,
3315 Что так  же глянет с вышины
И ширь земную озарит,
Хоть гибель Берена сразит
Иль будет вживе погребен
В той глубочайшей бездне он,
3320 Откуда сквозь бессветный мрак
И стон не вырвется никак!»
«Свет северных небес, прощай,
И  ты, душе любезный край!
Тебя под солнцем и луной
3325 Касалась легкою стопой
Прекраснейшая Лютиэн —
И ты навек благословен!
Пусть миру целому черед
Вновь пасть в безвременье придет,
3330 Но создавался он не зря —
Восход, закат, земля, моря —
Все было благом, коль хоть день
Была на свете Лютиэн!»
Он к небесам воздел клинок
3335 И проклял Моргота, как мог —
Его десницу и венец,
Его начало и конец,
От башен до подземных зал —
Так Берен вызов  злу послал
3340 И сделал шаг вперед, в сердцах
Забыв надежду, бросив страх.
«А, Берен, Берен!» — раздалось,
«Едва успеть мне удалось!
О сердце гордое, для нас
3345 Не наступил разлуки час!
Обычай эльфов не таков,
Чтоб предавать свою любовь!
Моя любовь твоей равна,
Ей сила равная дана,
3350 Чтоб бросить вызов у дверей
Стальной обители смертей,
К истокам мира без следа
Она не канет никогда!
Не доверяя мощи сей,
3355 Спасая от любви своей,
Когда поймешь ты, наконец,
О мой возлюбленный глупец,
Что мне страшней мучений злых
В тюрьме намерений благих
3360 Томиться тщетно и не мочь
В пути любимому помочь!»
На крае гибельных земель
Его нашла Тинувиэль,
От всех людских путей вдали
3365 Они, обнявшись, замерли.
На Лютиэн, на нежный лик
Он бросил взор, к устам приник:
«Будь трижды проклят мой обет,
Под тень  тебя приведший след!
3370 Но где же Хуан, тот, кому
От странствия со мной во тьму,
От бед ужасного пути
Доверил я тебя спасти?»
«Не знаю я! Но славный пес
3375 Добрей к моим потокам слез,
Воитель хмурый, и мудрей!
Он все же внял мольбе моей,
И всадницу, как быстрый конь,
Сюда принес по следу он,
3380 Ты б засмеялся, видя нас —
В бессветный полуночный час
По пустошам несется так,
Оседлан орком, волколак —
За ночью ночь, сквозь лес и гать,
3385 Но, лишь успела услыхать
Я песнь  твою  — да, до словца,
О Лютиэн, о зле  — в сердцах
Все то, что в гневе ты кричал  —
Меня ссадил он и пропал».
3390 Но, запыхавшись,  в этот миг
Пред ними гончий пес возник,
Объятый страхом, как  бы в плен
Не угодила Лютиэн
В его отсутствие к врагам.
3395 Сложил же Хуан к их ногам
Две шкуры, что он разыскал
У Сириона, между скал —
Плащ, что носил Драуглуин,
Волк-оборотень, исполин,
3400 Был шкуры тусклый мех седой
Пропитан черною волшбой,
С крылами, что иных мощней,
С когтями, что стальных прочней,
Был в пару к ней второй наряд —
3405 В таком нетопыри скользят,
И Тху посланцев силуэт
Как туча, застит лунный свет.
«Что ты задумал, добрый пес?
Что ты такое нам принес?
3410 Зачем нам в пустошах глухих
Трофеи подвигов твоих,
Твоей над Тху победы знак?» —
Дивясь, промолвил Берен так.
Тут пес  обрел дар речи вновь,
3415 Был глас, как звон колоколов:
«Тебе сокровище одно
Судьбой похитить суждено —
У Тингола иль у Врага.
Любовь или клятва дорога —
3420 Ты должен выбрать. Коль обет
Сломать в тебе  желанья нет,
То сгинуть Лютиэн  — одной
Иль гибель разделив  с тобой.
Коль, неразумием влеком,
3425 В людском обличии своем
На гибель Берен не пойдет —
Все ж не безумен ваш поход.
Был Финрода совет хорош,
Но может быть улучшен все ж,
3430 И вот вам Хуана совет —
Сменить вам облик ныне след,
Пусть будет настоящий вид
Личиной страшною укрыт,
Крылами мерзкой твари злой
3435 И волчьей шкурою седой.
Увы, теперь, в опасный час
Я обречен покинуть вас,
Кого я преданно люблю,
Кого хранил, как мог, в бою —
3440 Какой же мирно волк со мной
Одною побежит тропой?
Но дух и сердце мне твердят —
То, что найдете вы у врат,
То станет и судьбой моей,
3445 Хоть мне не быть у сих дверей.
Слаба надежда. Что грядет —
Мой взор во тьме не разберет,
Вдруг, вопреки всему, как знать,
Путь возвратит вас в Дориат
3450 И перед смертью мы втроем,
Быть может, встречу обретем».
Так слушали они, дивясь,
Его глубокий, ясный глас —
Но Хуан устремился прочь,
3455 Едва на землю пала ночь,
Пугающим советам вняв,
Как научил их волкодав,
Тут приготовились они
Прекрасный облик свой сменить.
3460 Эльфийским волшебством от зла
Заклятье Лютиэн сплела,
Чтоб, страшный нацепив наряд,
Безумьем не был дух объят,
И голос в песне колдовской
3465 Звенел до полночи глухой.
Вот Берен в волка обращен,
И на камнях простерся он —
Ощеренный голодный зверь,
Но ужас и тоска теперь
3470 В его плескаются очах,
Он видит — путаясь в крылах
Ужаснейшая тварь ползет
И вдруг пускается в полет,
И вот, издав протяжный вой,
3475 Он по равнине под луной
В ночи несется — и, визжа,
Вслед тень скользит, над ним кружа.
Зола, клубящийся у ног
Седой удушливый песок,
3480 В неверном отблеске лучей
Осколки бледные костей,
Оплавленные валуны —
Вот плоть и кровь сухой страны,
Где ныне, крадучись, скользят
3485 Чудовища, что создал ад.
Немало сзади лиг легло,
Пока опять не рассвело,
Немало впереди ждало,
Когда раскрыла ночь крыло,
3490 Наполнив дюны и холмы
Тревожным шорохом меж тьмы.
Опять забрезжил тусклый свет,
И изможденный силуэт
Звериный, высунув язык,
3495 Предгорий северных достиг,
Ослепшую при свете дня
Тварь на спине своей храня.
Утесы щерили оскал,
Смыкали горы когти скал
3500 И нависали над тропой
К Врага жилищу под горой,
К оскаленному зеву врат,
К туннелям, что кошмар таят.
И, сжавшись, спрятались они
3505 В камнях, и в сумрачной тени
Нашли себе приют и сон,
Им снился птичий перезвон,
Благоуханный Дориат,
Напевом сладостным объят.
3510 Их пробудила дрожь земли,
Подземных кузниц гром вдали,
Биенье эха между скал,
И ужас их когтями сжал —
Коснулся слуха топот ног
3515 И лязг подкованных сапог,
Шел Балрог с орочьей ордой
Нести насилье и разбой.
Они помчались, что есть сил,
Едва лишь вечер утопил
3520 Во мраке склоны гор окрест —
Как два гонца, несущих весть.
И вот вставал за пиком пик,
Стервятников недобрый крик,
И полные клубками змей
3525 И дымом пасти пропастей,
Покуда не открылся им
В гнетущей тьме Тангородрим,
Их тяжкий жребий роковой,
Нависшей тучей грозовой.
3530 На пустошь, как в широкий двор,
Они вступили — среди гор,
Как между башен боевых,
Теперь тропа лежала их,
К стене, терявшейся меж туч,
3535 Где, заслонив последний луч,
Тень ужасающих ворот
Чертогов Бауглира ждет.
 XII.
Когда-то в сей тени густой,
Стоял Финголфин, и звездой
3540 На много лиг округ сиял
С щита лазурного кристалл.
Великой яростью объят,
Отчаян, бил он  в створки врат.
Король стоял —  один, как перст,
3545 О форты крепостей окрест
Ударился и, прозвенев,
Стих рога горестный напев.
Бесстрашно, в безнадежный бой
Финголфин бросил вызов свой:
3550 «Открой и выйди  из  ворот,
Ты, повелитель рабских орд!
Ты, мерзкий небу и земле!
Ты, трус, укрывшийся в тепле!
Ты, недруг эльфам и богам!
3555 Выдь и сразись со мною сам,
Тиран, хранимый стен кольцом!
Я жду. Яви свое лицо!»
И Моргот вышел. В этот час
Решился Враг  в последний раз
3560 Покинуть свой подземный трон,
Ступал по подземельям он —
И грохот горы сотрясал.
Подобно башне он предстал —
Доспеха чернь, венец стальной,
3565 Огромный, без герба, пустой,
Щит, схожий с тучей грозовой.
И над мерцающим свечой
Эльфийским  королем навис
И булавой обрушил вниз
3570 Враг  молот преисподней, Гронд —
На землю пал он, будто гром,
Гранит кроша  — огнь полыхнул,
Разверзлась щель и дым дыхнул.
И молнией Финголфин вмиг,
3575 Как в тучах  беглый белый блик,
Отпрянул, вырвав из ножон
Искристый Рингиль — сотворен
Искусством эльфов льду под стать,
Чтоб смертным хладом плоть пронзать.
3580 Семь тяжких ран нанес клинок,
Семь криков боли Враг исторг,
Что в скалах эхом отдались —
И орды орков пали ниц.
Но после, гогоча, про бой
3585 У врат болтали меж собой.
Средь эльфов пелось же дотоль
Единожды — когда король
В кургане свой приют обрел,
Небесный Торондор-Орел,
3590 Весть эльфам горькую принес,
Повергнув их в пучину слез.
Три раза метко молот бил,
Финголфина бросая в пыль,
Три раза эльф с колен вставал,
3595 Щит исщербленный  ввысь вздымал,
Звездой сиявший — мрак и мощь
Не в силах были превозмочь
Его, покуда скал гранит
Весь не был ямами изрыт.
3600 Но, долгой битвой истомлен,
Споткнувшись, рухнул наземь он,
И тут же Моргот что есть сил
Ему на горло наступил.
Сражен — не побежден! — король,
3605 Врага ударил через боль
Обломком светлого клинка,
И крови черная река
Из раны хлынула, дымясь,
И охромел страданий князь.
3610 Но Моргот эльфа растоптал,
И тело бы волкам отдал
На растерзанье и позор,
Но, Манвэ волею дозор
Несущий за Врагом из туч
3615 Торондор трон меж горных круч
Покинул, с неба пал стрелой —
Врага ударил клюв златой,
Тридцатисаженный размах
Раскрылся крыльев в небесах —
3620 И взмыл орел под крик и вой,
Прах короля неся с собой
К равнине, далеко на юг,
Где скалы, замыкая круг,
На Гондолин, сокрытый град,
3625 Хранимый башнями, глядят,
В высь, где кружится голова,
Вознес его — и перевал,
С тех пор не смел тревожить орк,
Зане с высот взирал чертог,
3630 Где смертным сном Финголфин спал —
Покуда Гондолин не пал.
Так стал Бауглир хром навек,
Так мрачный лоб его рассек
Уродливый глубокий шрам,
3635 С тех пор он не сражался сам —
Шагами меря тронный зал,
Сокрытый в бездне,  размышлял
Как мир повергнуть в рабства тьму —
И эхо вторило ему.
3640 Сон позабыл и эльф, и орк —
Князь скорби, повелитель орд
Велел утроить страже пыл,
Лазутчиками наводнил
Восток и Запад, и донос
3645 Скорее соглядатай нес —
Кто жив, кто выступил в поход,
Кто умер, кто скопил доход,
Враг ведал все,  к душе любой
Ключ знал Бауглир колдовской.
3650 Не мог проникнуть вражий взгляд
Лишь в потаенный Дориат —
Заклятий Мелиан покров
Его сокрыл от чужаков.
Но вмиг к Врагу любая весть
3655 Из остальных летела мест —
Что Феаноровы сыны
Грозят начатием войны,
Что полк сбирает за полком
Владыка Фингон под холмом
3660 И древом в Хитлумской тени —
И страх наполнил вражьи дни  —
В его оплоте вновь и вновь
О Берене трубила молвь,
И слышался среди  лесов
3665 Лай величайшего из псов.
И вот страннейший слух дошел —
Что Лютиэн чрез лес и дол
Скитается, сквозь глушь и тьму,
Дивился Моргот  — почему?
3670 В какую Тингол метит цель?
И как нежна Тинувиэль!
И Болдог, орочий вожак,
На Дориат — как молвил Враг —
Пошел мечом, но орков рать
3675 Из боя не вернулась вспять.
Умерил Тингол вражью спесь,
И вновь  Врага смутила весть —
Повержен Тху и разорен
Оплот, хитрец перехитрен.
3680 Впредь, всех лазутчиками мня,
Не знал покоя Враг ни дня.
…И эхо по лесам неслось —
То Хуан, битвы гончий пес
Могучим лаем наполнял
3685 Чащоб многоколонный зал.
Тут Моргот вспомнил давний слух
Про жребий Хуана… меж слуг
Имел он духов ярый рой,
Одетых в волчью плоть, и злой,
3690 Голодный, безнадежный вой
О своды бился, как прибой,
От века к веку под землей —
Как грома рык предгрозовой.
Из них щенка Моргот избрал,
3695 И мертвечиною питал —
Лишь мясом эльфов и людей
Кормил его рукой своей,
Пока не вырос тот — и в срок
У трона Моргота возлег,
3700 Тараща хищно алчный зрак.
Орк, балрог, зверь — боялся всяк,
Ведь находился для клыков
Пир мерзкий вновь, и вновь, и вновь.
И преисподней колдовство
3705 Всей мощью пало на него,
Стал он сильнее и страшней
Всех тварей от начала дней,
Искать средь чащ, лесов, пещер
Чудовищней его — вотще,
3710 Зубов кривых огромный ряд,
Дыхания могильный смрад…
Не знал Драуглуина род
Отвратней зла, чем Кархарот.
Он средь хранящих эту быль
3715 «Пасть огненная» прозван был,
Но, сея смерть — и страх стократ,
Еще не вырвался из врат,
А бдит бессонно, затаясь,
Зловеще блещет пламя глаз
3720 У входа в сумрачный чертог —
Никто бы проскользнуть не смог
Иль одолеть его в бою,
Чтоб в Морготов попасть приют.
Но чу! Что зоркий взор поймал?
3725 Почти что призрак — сер, устал,
Дорогой долгой изможден,
Клыки по-волчьи скалит он,
Чрез пустошь скорбную бредет,
Пред входом замер — и вперед
3730 Опять стремится. А над ним
Порхает тень, зыбка, как дым.
Для духов сих и их родни
Был Ангбанд домом искони,
Но подозренья странный пыл
3735 Вдруг волколака охватил.
«Какой мучительный кошмар
Ждет нас средь Морготовых чар,
Что сторожит его порог?
Был тяжек путь наш и далек,
3740 И вот самой утробы тьмы
Отверстый зев!.. Но разве мы
Надеждой тешились хоть час?
Не повернем!» — так, волчьих глаз
Не опуская, Берен рек,
3745 Вдали завидев зла чертог,
Помедлил… и, не глядя вспять,
Упорно двинулся опять
Туда, где много лет назад
Финголфин пал у черных врат.
3750
…Они застыли у ворот,
И рек в сомненьях Кархарот —
В гостей вперился  ярый взгляд,
Взмыл рык под своды анфилад:
«Привет тебе, Драуглуин,
3755 Моих собратьев господин!
Давненько не бывал ты здесь,
Как облик твой прискорбен днесь!
Ты был так яростен и дик,
А ныне съежился, поник,
3760 Ползешь устало — ты, что встарь
Быстрее несся, чем пожар!
Разрванною глоткой, знать,
Не слишком-то легко дышать!
Неужто, Хуану назло,
3765 Ты жив? Вот это повезло,
Коль ты Драуглуин… а ну —
Встань ближе, на тебя взгляну!»
«Да кто ты, выскочка-щенок,
Чтоб заступать дорогу мог?!
3770 Я вести важные несу
От Тху, сокрытого в лесу,
А ну-ка, брысь долой с пути —
Иль доложить о мне лети!»
Блеснул в проеме алый зрак
3775 И мрачно рыкнул волколак:
«Коль ты и впрямь Драуглуин,
Тогда спускайся вниз. Один.
Но кто, укрывшись за спиной,
Крадется следом за тобой?
3780 Я знаю всех наперечет
Летучих тварей, взад-вперед
Мелькающих. А вот с такой
Я незнаком. Ты, нежить, стой!
Вынюхиваешь что-то, чай?
3785 Ты, упырица, отвечай!
Ужели ждет тебя король?
Тебя бы раздавить, как моль,
Для смеху крылья откусить —
Поползай, покажи-ка прыть!»
3790
И Кархарот над ней навис.
Тут очи Берена зажглись,
И встала на загривке шерсть —
На свете заклинаний несть,
Чтоб скрыть чудесный аромат,
3795 Цветов бессмертных, что струят
Свой запах  вечною весной,
Умыты сребряной росой,
Там, за морем, в садах богов —
Ведь, как невидимый покров,
3800 Он облекал Тинувиэль
Всегда, среди любых земель,
Была и магия ее
Бессильна обмануть чутье.
И, преисподней на краю,
3805 Собрался Берен пасть в бою.
Враги, одеты в волчью плоть,
Почти схватились у ворот,
Когда — о чудо из чудес! —
Мощь древних западных небес,
3810 От матери наследный дар,
Объяла деву, будто жар.
Как жаворонок на восход,
Она слетела вниз, и вот
Сердца пронзая, зазвенел,
3815 Как, полня утренний придел,
Звенят фанфары в ранний час,
Тинувиэли ясный глас,
Плащ, тканый белою рукой,
Как дым, как морок неземной,
3820 Всевластный вечер, все пути
В узлы умеющий сплести,
Всех странников берущий в плен,
Пролился с дланей Лютиэн,
И дремы сумрачный шатер
3825 Укрыл горящий злобой взор.
«Усни, несчастный раб скорбей,
Теряя силы, поскорей
Прочь от погибельных сетей
Страданий, боли, от цепей
3830 Зла,  жажды, похоти оков,
Пади в колодец темный снов.
На краткий час освободись
От муки под названьем жизнь.
Потухнул мрачный огнь зениц,
3835 И, ослабев, он рухнул ниц,
Как, заарканен на бегу,
На землю падает скакун,
Как молнией сраженный дуб,
Безмолвен, недвижим и туп.
 XIII.
3840 В бескрайний мрак, что гулок, слеп,
Страшней, чем эхом полный склеп,
Во тьму, в подземный лабиринт,
Что гибель вечную таит,
По жутким коридорам вниз,
3845 Туда, где корни гор сплелись,
Где, содрогаясь и бурля,
В мученьях корчилась земля,
Рождая нечисть — к сердцу зла,
Вниз, к безднам их судьба вела.
3850 В тенях сокрылся арки свод,
Оставшись позади — и вот
Вокруг лишь кузниц слышен гром,
И вихрь ревуший, раскален,
Несет из ям разверстых смрад.
3855 Там высились фигуры в ряд
Из камня — в них с насмешкой злой
Резец коверкал вид людской,
И взгляд выхватывал из тьмы
За каждым поворотом вмиг
3860 Сих мерзких образов оскал.
Лязг тяжких  молотов звучал
Подобно грохоту лавин,
И доносился из глубин
Цепей почти неслышный звон
3865 И узников несчастных стон.
Взметнулся грубый хохот вверх —
Был полон ненависти смех
К себе, и пенье разнеслось —
Пронзая души, теша злость.
3870 Огонь пылающий ронял
На пол сквозь двери отблеск ал,
Во тьму свод арок уходил,
Под купол пар клубами  плыл.
Дым обвивался вкруг колонн,
3875  Багряным отсветом пронзен.
В чертог Врага, на страшный пир,
Где Моргот кровь и жизни пил,
С трудом пройдя скозь дым и огнь
Они вошли, не чуя ног.
3880 Колонны  покрывал узор,
Что в снах нечистых видит взор,
Они вздымались, как стволы
Дерев, чьи корни пьют из мглы
Отчаянье,  плоды таят
3885 Нарушенных обетов яд,
Чьи  ветви змеями сплелись,
Чья тень любую губит  жизнь.
Под ними черный строй стоял,
И на кривых клинках плясал
3890 Багряный отблеск, и багров
Был цвет щитов, как будто кровь.
В тени чудовищных колонн
Виднелся мерзкий Вражий трон,
Откуда тот любил смотреть
3895 На  обреченных пленных смерть.
Сидел он, свитой окружен,
Средь балрогов, чьи  космы — огнь,
Чьи зубы – сталь, и  волку волк
За жертву  горло грыз у ног.
3900 А над воинственной  ордой
Свой свет струили роковой
Три Сильмарилла, холодны,
В корону зла заточены.
Зри! Сквозь оскаленный проход
3905 Летучей мыши тих полет,
Дыханье Берен затаил —
Он на полу распластан был —
И взмыла тень, взмахнув крылом,
Среди вздымавшихся колонн,
3910 Сквозь бьющий дым, и чад, и пар.
Так, как смущает сон кошмар,
Как нарастающая тень
Огромной тучей застит день,
Как в душу входит непокой,
3915 Коль ей предсказан жребий злой —
Так стихли толпы Вражьих слуг,
Умолкли, обратившись в слух —
Накрыл их безымянный страх,
И в содрогнувшиххся сердцах
3920 Возвысило свой голос вдруг
Торжественное пенье труб
Богов забытых. Но рассек
Гром тишину — то Моргот рек:
«Вниз, тень! И глаз мне не морочь —
3925 Ты не сумеешь скрыться прочь.
Мне здесь покорны все и вся,
Спасения найти нельзя
Тем, кто войдет, не приглашен.
Вниз, ты, пока цела еще!
3930 Ты мышью обернулась, тварь,
Но все ж внутри не такова,
Ничтожная, спускайся вниз!»
Зрел Берен —  как осенний  лист,
3935 Над Вражеским венцом кружа,
Слетела медленно, дрожа,
Тень, одинока и робка,
Пред троном мерзким тихо пав.
Лишь только Моргот опустил
3940 Взор, полный хладной тьмы могил,
Как Берен, на земле простерт —
Облил его холодный пот —
Приникнув к полу, красться стал
В тень, что огромный трон бросал.
Тут  голос тонкий Лютиэн
3945 Прорвал тиши бездонной плен:
«От замка мрачного руин,
От тени Таур-ну-Фуин,
По праву путь меня привел
Во твой чертог, пред твой престол!»
3950 «Прозванье назови, дрожа,
Ты, тварь, прозванье!  С рубежа
От Тху недавно весть пришла —
С чего бы он гонца прислал?»
«Я -Тхурингветиль. Лунный свет
3955 Мой застилает силуэт,
И,смертным  ужасом объят,
Дрожит пред мной Белерианд.»
«Ты лжешь! Но от моих очей
Обман не скроется ничей.
3960 Прими же ныне облик свой
И встань, склонясь, передо мной!»
И тут личина, трепеща,
Сползла, как будто ткань плаща,
Как рябь, исчезли  миражи.
3965 В аду лик девы обнажив.
Плеч тенью не касалась  прядь,
Стан стройный обнимал наряд,
Вокруг роняя звездный  блеск,
Уловлен чарами с небес.
3970 И полог дремы мягкий пал,
Наполнил вдруг  подземный зал
Цветов эльфийских аромат
С долин, где в воздухе дрожат
Серебряные капли рос.
3975 …Но Лютиэн вокруг  вилось
Голодной нечисти кольцо.
Вздев руки и склонив лицо,
Запела медленно она
О беспробудных безднах сна,
3980 И в древности среди долин
Очарования  глубин
Таких не знали под луной
Заклятья Мелиан самой.
И, вспыхув,  Ангбанда огни,
3985 Потухли, утопив в тени
Пещеры, будто бы волной,
Накрыло переходы мглой.
Движенье стихло, звук умолк —
Сопел лишь громко орк и волк.
3990 Один лишь пламень не погас
Век не имевших Вражьих глаз,
Один молчанье глас рассек —
То Моргот без веселья рек:
«А! Лжива Лютиэн собой,
3995 Как на земле любой другой!
Но я ее увидеть рад —
Мне пригодится каждый раб!
Как Тингол, что дрожит, боясь,
В норе стыдливо притаясь?
4000 И что за блажь взбрела ему,
Что так отродью своему
Дает бродить вслепую он?
Иль соглядатаев лишен?»
Песнь дева, вздрогнув, прервала:
4005 «Отец меня не посылал.
Не знает Тингол, что за путь
Дщерь избрала, посмев дерзнуть,
Но они все ведут сюда.
Тропу открыла мне нужда,
4010 И я пришла пред черный трон
Отдать смиреннейший поклон —
Талант у Лютиэн велик
Покой нести сердцам владык.»
«Ты не расстанешься с нуждой,
4015 Будь боль иль радость жребий твой.
Боль, подходящая судьба
Ворам, повстанцам и рабам.
С чего должна ты избежать
Мучений наших? Жалко стать
4020 Должно мне этих хрупких рук?
За песенки нелепой звук,
Хихиканье и лепет свой
Ты ждешь награды? Предо мной
Поют получше. Но — изволь,
4025 Живи! Дыши еще, доколь
Тебе позволено. Пока.
Хоть плата будет велика
Для Лютиэн — когда цветок
Восходит, то его в свой срок
4030 Срывают боги, чтоб впитать
Медовый, сладкий аромат
И после, бросив, растоптать.
Но редко можно нам познать
Не зная лености богов.
4035 Усладу посреди трудов,
Кто б сладость губ вкушать не стал,
Ковер цветов не растоптал,
Чтоб  тягостную маяту
Забыть на несколько минут?
4040 Богам проклятье! Голод злой
И вечной жажды огнь слепой!
Хотя бы на мгновенье пусть
Вас заглушит добычи вкус!»
В глазах огнь злее полыхнул,
4045 И Враг к ней  пальцы протянул.
«О, нет! -вскричала Лютиен,
Прочь ускользнув, как будто тень.
«И скромный голос тешит слух!
Мелодий нет похожих двух,
4050 Будь тихой или звонкой трель —
Свою выводит менестрель,
И стоит выслушать его,
Пусть бедно песни колдовство.
Но услаждать сердца владых
4055 Талант у Лютиэн велик.
Внимай же!»   — крылья подхватив,
Она, быстрее мысли взмыв,
Вмиг ускользнула прочь от рук,
И, мотыльком кружась вокруг
4060 Венца стального, завела
Свой танец, распахнув крыла.
Вновь ввысь ее взлетела трель —
И зазвенела, как капель,
Повел напев волшебный глас,
4065 И из-под свода полилась
В озера сумрачные грез
Песнь блеском серебристых рос.
Струился плащ, струились сны,
В заклятий пряжу вплетены,
4070 Когда кружилась между стен,
Подобно вихрю, Лютиэн,
Как ранее никто, и впредь
Так  боле эльфу не суметь —
Летучей мыши между крыш
4075 Беззвучней и быстрей, чем стриж,
Страннее и прекрасней дев,
Чьи, ни на миг не замерев,
Бьют крылья, свой роняя блеск,
В чертогах Варды средь небес.
4080 И барлог рухнул вниз, и орк,
Глаза погасли, стук умолк
Сердец, потухли все огни,
Над миром, что лежал  в тени,
Лишь дева, птицею звуча,
4085 Парила в исступленьи чар.
Один в глазницах уголь тлел —
То исподлобья Враг глядел,
Очарованью Лютиэн
Сдаваясь неохотно в плен.
4090 Слабела власть горящих глаз,
Чем более их пламень гас,
Тем разгорался все сильней
Чудесный, чистый свет Камней,
Как звезд в небесной глубине
4095 Сиянье до начала дней.
Вдруг,  ярко полыхнув, они
На хладный пол скатились вниз.
Поник Враг тяжкой головой,
Как пик под тучей грозовой,
4100 Вдруг мощно содрогнулся он,
Как будто в бурю горный  склон
Лавиной рушась вниз, и вот —
Ниц Моргот на полу простерт.
И наземь грома колесом
4105 Венец скатился. А потом
В пещерах  умер всякий звук ,
И сердца мира замер стук.
Пред троном мощным и пустым,
Меж тел волков  и змей, застыв,
4110 Лежал, не размыкая уст,
Там Берен в забытьи, без чувств.
Ничто не грезилось ему
В снах, погруженному во мглу.
«Вставай, вставай же! Час настал,
4115 Владыка подземелий пал!
Проснись, проснись! С тобою мы
Сейчас одни пред троном тьмы!»
 На тихом дне колодца снов
Его достигло эхо слов,
4120 Коснулась лба его рука,
Легка, как лепесток цветка,
Дремоты дрогнул темный пруд,
И Берен пробудился вдруг.
Встал, облик волчий сбросив, и,
4125 В беззвучный мрак глаза вперив,
На миг тут  задохнулся он,
Как тот, кто вживе погребен.
Но тотчас Берен  ощутил,
Что, не имея больше сил,
4130 Поникла Лютиэн, дрожа,
И вмиг ее в объятьях сжал.
Алмазы Феанора он
У ног увидел, поражен —
4135 И в каждом белый огнь пылал
Сквозь сжавших их когтей металл.
Венец же неподъемен был,
В безумьи Берен пальцы сбил,
Вотще пытаясь обрести
4140 Цель безнадежного пути,
Покуда с Куруфином бой
Одной холодною зарей
Не вспомнил. Видно, выпал срок
Холодный испытать клинок,
4145 Который был когда-то встарь
Под медленную песню чар
Под молотов тяжелый звон.
Руками гномов сотворен.
Сей зачарованный клинок
4150 Как будто ткань, кольчуги сек.
Зубцов, сжимающих алмаз,
Железо разрубил он враз,
Дав Камню волю.  Сильмарил
Ладонью Берен подхватил —
4155 Плоть смертную пройдя насквозь,
Сиянье алым полилось.
Склонился Берен вниз опять,
Чтоб двум другим свободу дать
Но им в иное время рок
Сулил покинуть зла чертог.
4160 Предательская сталь клинка
Вдруг в смертных дрогнула  руках,
Издав прозрачный, резкий звон
На части раскололся он,
Мгновенно страх пронзил  сердца  —
4165 Коснулся Вражьего лица
Осколок. Моргот застонал,
Как ветер, заперт между скал.
Тут балроги под сетью чар
Вдруг вздрогнули, узрев кошмар.
4170 Пронесся по чертогам вздох —
Зверь заворочался и орк
Среди своих нечистых грез,
И эхо гулко раздалось —
То мглу пещер накрыл волной
4175 Холодный, долгий волчий вой.
 XIV.
Они бежали, что есть сил,
Как привиденья из могил,
От бездн, таящих корни гор,
Напастей, созданных Врагом.
4180 Им слух и зренье застил страх,
Вперед и вверх, сквозь гулкий мрак,
Дрожа, не размыкая рук,
Прочь! — под шагов летящих звук.
В смертельном ужасе — и вот
4185 Сквозь арку мощную ворот
Дня бледный призрак замерцал  —
Но тут их  новый ужас ждал.
Зол, неусыпен, Кархарот,
Судьбою, ждущей свой черед,
4190 Навис, на них готов напасть —
Могилою разверзлась пасть,
Остры клыки и ал язык —
Следил он, чтобы не проник
Никто вовнутрь, и чтоб невмочь
4195 Покинуть Ангбанд было прочь —
Кто б  мимо стража мог суметь
От смерти вырваться на свет?
Он слышал ног спешащих звук,
Он чуял странный, нежный дух,
4200 Гораздо раньше, чем они
Его заметили в тени.
Он потянулся, сон стряхнув,
Глазами тусклыми сверкнув,
Вдруг путь прыжком загородил,
4205 И вой под своды арки взмыл.
Была такою зверя прыть,
Что чарам не успеть смирить.
Прочь Берен деву оттолкнул,
В отчаяньи вперед шагнул,
4210 Чтоб ей щитом пред волком стать,
Чудовищу противостать,
Сжав левой волчье горло, сам
Ударил зверя  по глазам
Десницей — той, откуда лил
4215 Свой свет священный Сильмарил.
Сверкнув, как в пламени клинки,
Капканом вмиг сошлись клыки,
Враз кости, жилы сокрушив,
В запястье руку откусив,
4220 И человеческую плоть
Пожрал ужасный Кархарот.
И скрыла мерзостная пасть
Хранящий свет благой алмаз.

Ненаписанные песни

 

*

Кархарот впадает в безумие и раскидывает орков, как вихрь. Звук его ужасного воя обрушивает камни. В пещерах землетрясение. Гнев Моргота при пробуждении.  Ворота падают, преисподняя отрезана, мощный огонь и дым вырывается из Тангородрима.  Гром и молния.  Берен лежит, умирая,  у ворот.  Песнь Тинувиэли, когда она целует его руку и готовится к смерти.  Появляется Торондор и уносит их средь молний, которые бьют  в них, как копья или  град стрел с зубчатых стен.  Они пролетают над Гондолином, и Лютиэн видит белый город далеко внизу, сверкающий, как лилия, в долине.  Торондор  опускает ее в Бретиле.

*

Печаль  в Дориате после бегства Лютиэн. Сердце Тингола ожесточилось против Берена, вопреки словам Мелиан.  Великие поиски по всему королевству, многие эльфы забрели к северу, западу и югу от Дориата, за пределы магии Медиан, и пропали.  Дайрон  отделился от товарищей и отправился в странствие на Восток мира, где, говорят, он до сих пор играет на свирели, бесплодно ища Лютиэн.

Посольство Келегорма рассказывает Тинголу, что Берен и Фелагунд мертвы, что Келегорм будет королем Нарога, и, рассказывая, что Лютиэн в безопасности в Нарготронде, и прося ее руки, намекает, что она не вернется, а также предупреждает не беспокоиться о вопросе Сильмариллов. Тингол разгневан – и вынужден думать  о Берене лучше, хотя по-прежнему винит его в бедах, последовавших за его приходом в Дориат и пропаже Дайрона.

Тингол снаряжает войско против Келегорма. Мелиан говорит, что она запретила бы эту неправедную войну эльфа с эльфом, но Тинголу не суждено скрестить клинок с Келегормом.  Армия Тингола встречается с войском Больдога на границах Дориата.  Моргот услышал о красоте Лютиэн и ее странствиях. Он приказал Тху и  оркам захватить ее.  Происходит битва, Тингол побеждает.  Орки изгнаны в Таур-ну-Фуин или убиты.  Тингол своей рукой убивает Больдога.  Маблунг Тяжелая Рука был  главнокомандующим Тингола и сражался рядом с ним, Белег был предводителем разведчиков. Несмотря на победу, Тингол чувствует еще большее беспокойство из-за охоты Моргота на Лютиэн.  Белег выступает  из лагеря на границах Дориата и незримо для лучников жостигает Нарога. Он приносит вести о побеге Лютиэн, спасении Берена и изгнании Келегорма и Куруфина.   Тингол возвращается домой и посылает посольство в Аглон с требованием возмещения и помощи в спасении Лютиэн. Он повторяет клятву заточить Берена навеки, если он не вернется с Сильмариллом, хотя Мелиан предупреждает его, что он не ведает, что говорит.

Посольство встречается с бешеной атакой Кархарота, который, благодаря судьбе или силе Сильмарилла, прорывается в Дориат. Все гибнут, кроме Маблунга, который приносит вести.  Опустошение лесов. Лесные эльфы бегут в пещеры.

*

Берен и Лютиэн бегут  в Тенистые Горы,  но теряются и попадают под ужасные чары Нан Дунгортин, их преследуют призраки и, в конце концов, ловят огромные пауки. Хуан спасает их и отводит вниз по течению Сириона. Так они попадают в Дориат с юга и видят, что леса пусты и молчаливы, покуда не достигают охраняемого моста.

Хуан, Берен и Лютиэн предстают перед Тинголом. Они рассказывают свою историю, однако Тингол не хочет смягчиться. Храбрая речь Берена, раскрывающего тайну Кархарота. Тингол смягчается. Готовится охота на волка. Хуан, Тингол, Берен и Маблунг выступают в путь. Лютиэн вместе с Мелиан ждет с дурным предчувствием.  Кархарот сражен, но перед смертью успевает сразить Хуана,  который защищал Берена.  И все же Берен смертельно ранен, хотя он успевает прожить достаточно, чтобы вложить  в руку Тингола Сильмарилл, который Маблунг вырезает из волчьего брюха.

Встреча и прощание Берена и Лютиэн под Хирилорн. Погребение Хуана и Берена.

*

Увядание Лютиэн. Ее путешествие в Мандос.  Песня Лютиэн в чертогах Мандоса и освобождение Берена. Они долго жили в Броселианде, но боле никогда не говорили с людьми, и Лютиэн стала смертной.